Думаю, теперь уже не нужно объяснять, что ждал я здесь именно ее. Ждал и мерз, рискуя серьезно простудиться, ибо одет был не то чтобы уж совсем не по погоде, но, по крайней мере, не для сорокаминутного ожидания на таком ветру. Мое пальто от яростных порывов уже не защищало. Остатки тепла под ним были изгнаны оттуда еще в самом начале моего бдения, и только энергичные челночные движения вдоль трамвайных путей препятствовали переходу моего организма из состояния легкого подмерзания в состояние полного околения.
И вот из-за угла показалась женская фигура. Было довольно темно, но я сразу же узнал ЕЕ по неповторимой покачивающейся походке, и мое сердце внезапно подскочило к самому горлу, чтобы мгновением позже рухнуть куда-то вниз. Я поспешно отвернулся: она ни в коем случае не должна была понять, что я ждал здесь именно ее. Жалкая уловка, достойная школьника, влюбившегося в первый раз! Легкие шаги сзади…
— Игорь! Привет еще раз! Что-то ты сегодня раньше обычного.
Черт! Почему она так сказала? Догадалась или просто шутит, зная, что я злоупотребляю сверхурочной работой? Но не это сейчас главное. Главное — изобразить на лице приятное удивление…
— Привет, Лена! Просто я пришел к выводу, что работа приобрела слишком большие права на меня, и для спасения собственной независимости решил осуществить дополнительную эмиссию своих акций, чтобы отнять у нее контрольный пакет.
— Верное решение! — засмеялась Лена. — Жаль только, что эта замечательная мысль не пришла тебе в голову раньше! Должна же быть и личная жизнь!
— Должна… — грустно подтвердил я.
Подошел трамвай. Тридцать второй… Ее маршрут.
— Ты едешь? — спросила Лена.
— Конечно!
Еще бы я не ехал… Трамвай тронулся. Сидеть и молчать было как-то неловко, но я никогда не отличался умением вести непринужденные беседы с красивыми девушками. Несколько затянувшееся молчание неожиданно нарушила сама Лена:
— Ты вроде обычно ходишь домой пешком…
— Да. — Я обеими руками уцепился за брошенный мне спасательный круг. — Но сегодня первый день моего бунта против бесчеловечного закабаления. И я решил начать с малого: закончить пораньше и поехать на трамвае.
Лена улыбнулась. Ободренный этой улыбкой, я продолжал:
— Можешь смеяться, но для меня это — маленькая революция. Сегодня я катаюсь. Свободу попугаям!
— Правильно, — одобрила она. — Из цикла «работа — дом» иногда нужно выбираться.
— Ты кино любишь? — внезапно решившись, словно прыгая в воду, спросил я.
— Ну… в общем, да. Хотя чаше хожу в театр. Ты в новом театре драмы был?
— Нет еще.
— Сходи, рекомендую.
— Может, как-нибудь вместе сходим? — Боже, как трудно даются эти слова! Их приходится из себя словно клещами тянуть. Как поется в известной песне: «Я так боюсь услышать «Нет!» Очень боюсь…
— Может быть, — ответила она после паузы. И быстро добавила: — Но не в эти две недели. Я очень занята.
Понятно. Мягко отъезжает… Другого не стоило и ожидать.
Надо сменить тему. Взглянув на огни, проплывающие за окном, я заметил:
— Люблю город ночью. Иллюминация, особенно на центральных улицах, у нас довольно впечатляющая. А темнота скрадывает всю грязь и мусор… Ночь — лучший косметолог для городов, ты не находишь?
— Пожалуй… — В ее взгляде мелькнуло удивление. То ли не ожидала от меня такой философской сентенции, то ли ее просто озадачил столь резкий переход разговора. Интересно, она что, настроилась на долгие и нудные уговоры или настойчивый натиск в стиле: «Давай назначим время. Отказа я не приму!»? И то, и другое — не мой стиль. А что такое мой стиль в деле ухаживания за девушками? Есть ли он вообще? Вопрос хороший, но несвоевременный, так как сводит мою и без того невеликую уверенность в себе почти к нулю.
— И все-таки куда ты едешь? — спросила она.
— До конца.
— До какого?
— До счастливого, — рискнул я сказать.
— О, это тебе долго ехать придется! — засмеялась она. Но затем улыбка внезапно исчезла. — А с другой стороны, может быть, и нет… Слушай, а твои акции появятся в свободной продаже или останутся только для избранных?
Я онемел: уж очень захотелось поверить, что вопрос задан не просто так. Но похоже, это были только слова, за которыми ничто не скрывалось. Она произнесла их легко, возможно рассчитывая на такую же легкую и шутливую реакцию с моей стороны. Не будь я до такой степени влюблен в нее, все так и получилось бы. Однако царивший во мне раздрай помешал мне отреагировать в нужном ей ключе. Пока я лихорадочно искал достойный вариант ответа, вновь заговорила она, подтвердив мою догадку, что это всего лишь игра: