– Инга! Проснись! Кому говорю? – прогнал от меня крепкий сон все же не голос Арты, а ее хватка за плечо. – Сейчас уже из сарая начнут выводить, а ты все дрыхнешь…
Приподнялась с лежанки и обвела всех взглядом. Да, женщины, как одна, проснулись и приводили себя в порядок: кто-то пятерней расчесывал волосы, другие успели заплести косы. Некоторые же пленницы толпились около дверей…
– Что они там высматривают? – спросила у своей словоохотливой подружки, застегивающей кофточку, а сама потянулась за нижней сорочкой.
Вот же, хотела встать раньше, а получилось, что одевалась последней. Это называлось быть, как все? Но, слава богине, в мою сторону никто не смотрел. Или… почти никто.
– Прошел слух, что хозяин прискакал, по ихнему «эрл», вот и переполошились. Многим захотелось взглянуть на того, кто станет вершить наши судьбы. Но ты мне другое, девонька, скажи, откуда у бедной монашки такие кружева на нижней рубашке?
Она указала не только подбородком, но и пальцем, на отделку горловины и подола сорочки, что спешно натягивала на себя. Признаюсь, этот вопрос, как и пристальный взгляд в глаза, моментально заставил занервничать. Вот же я… дуреха! Забыла, что моя прежняя одежда, хоть и самая нижняя рубаха, разительно отличается от крестьянской. И еще хорошо, что она теперь уже не была белоснежной, как прежде, а изрядно запачкалась за время пути и от этого посерела.
– А… а у нас было принято в свободное от молитв время заниматься рукоделием. Старшая монахиня славилась за искусство плетения кружев, и нас научила… того, кто хотел. У меня получалось неплохо… – я спешно натягивала поверх той рубашки монашескую тогу, чтобы она скрыла и богатое кружево, и вышивку, и прикрыло тонкую дорогую ткань.
Но Арта успела ухватить за подол и потянуть его на себя, чтобы лучше рассмотреть.
– Тонкая работа. Видно, много часов ты на нее угрохала. Но вот ткань… мой Нил продавал такую за три золотника!..
– На праздник богини Рукпи особо примерным сестрам настоятельницей было даровано по небольшому отрезу… А ты эрла уже видела? Какой он? – решила, что лучше бы сменить тему и постараться подругу отвлечь.
– Откуда?! Эти гусыни дверь облепили и не отходят. Но погоди… вроде, идет кто-то. Сейчас, скорее всего нас выведут на площадь и начнут осматривать. Ты это… не дергайся там, ладно? Принимай все, как есть. Подумай сама, что толку теперь убиваться, да?
Она что, так пыталась меня успокоить? Или я производила впечатление девицы, склонной к истерикам? В любом случае, спасибо Арте, конечно, но завывать и творить глупости не собиралась. Во всяком случае, мне так казалось.
– Но, если что, смекалку-то имей, что выгодно тебе, а что нет.
– Это как? Что имеешь в виду?
– Кто его знает… мало ли… – пожимала толстушка плечами. – И держись рядом со мной. Я все же их речь понимаю…
Вот тут двери сарая и распахнулись.
– Выходить по одной! – рявкнул бородатый детина и тут же скривил и без того безобразную, покрытую шрамами рожу, когда женщины как вывалились в раскрытые двери. – Оглохли?! По одной, сказал!
Далее шли ругательства, так поняла. И вообще ангрийцы с нами не церемонились. Если что-то сделал не так, можно было запросто получить по спине плетью. Той самой, которой охаживают упертую лошадь. Но главное, они перестали теперь говорить на нашем языке. Ранее худо-бедно, коверкая дартийские слова, но высказывали свои требования понятно. Теперь же, как отрезало, не считали нужным напрягать себя чужим языком, принялись горланить свои рычащие слова или же предпочитали объясняться жестами. А вот наказывали непонятливых пленниц с огромным удовольствием. Там и тут со свистом рассекала воздух кожаная плетка, и раздавались глухие вскрики пострадавших. Вот поэтому я, не медля, пристроилась в хвост вереницы женщин, потянувшейся на площадь усадьбы эрла.
– Помни, что сказала, Инга, и держись все время рядом, – пошла поблизости Арта. – Хоть сколько, понимаю по-ихнему, подскажу, если что.
А на дворе я отметила перемены. В первую очередь в глаза бросилась большая куча добра. Это было все то, что везлось на телегах, и, похоже, к тому имуществу еще добавилось столько же. Никак, ночью или под утро еще один обоз с барахлом пригнали. А потом, видно, вывалили все прямо на площадке, выложенной камнем, что возле колодца.
– О, награбленного прибавилось, – подтвердила мою догадку подруга.
Но еще на широком крыльце перед входом в дом эрла увидала установленные в ряд кресла. Массивные, с широкими резными подлокотниками, устланные шкурами волков. Насчитала таких пять штук, и они очень походили на троны.
– Сейчас эти ироды устроят раздачу награды, а особо знатных господ, наблюдающих за церемонией, устроят с удобствами, – кивнула Арта головой в сторону кресел. – На центральное место, так понимаю, усядется сам эрл. О, смотри, вот они к крыльцу потянулись.