— Откуда ты знаешь, что они любимые?
Моя подозрительность снова усилилась во сто крат.
— Ты, как-то получив на Новый год подарок, сказала подруге. А я услышал, — он почувствовал мою подозрительность и попытался успокоить:- Когда любишь, становиться важна любая мелочь о любимом.
— Любишь, — с сомнением произнесла я, не веря в сильные чувства у школьников.
Глава 9
Машина затормозила и свернула вправо. Прокатив по идеально чистому и ровному асфальту, остановилась возле опущенного шлагбаума. Из домика КПП вышел охранник, удостоверившись, что за рулем Копылов, открыл шлагбаум. Мы покатили дальше в заснеженный лес. Никаких высоченных заборов, только корабельные сосны и укрытые снегом пушистые елки. Приглядевшись, заметила среди них прячущиеся особняки.
— Любишь, Аля, именно любишь. Поверь, уж за пятнадцать лет я успел разобраться в себе, — заверил меня Дмитрий.
Проехав не так далеко, машина затормозила и свернула на дорожку, ведущую вглубь парка.
— Наше семейное гнездо, — он окинул хозяйским взглядом двухэтажный дом из серого камня.
— Ваше?
— Наше… наше с тобой.
Он смерил меня взглядом, усмехнулся и вышел из машины. Обошел вокруг и помог выбраться мне. Я замерла, разглядывая и слушая вокруг. Тишина стояла оглушающая. Я точно в сказку попала.
— Действительно сказка, — восхищенно выдохнула я. — Как в клипе Билана «Я тебя помню»… косули и филина не хватает.
— Заведем, если нужно, — пообещал Копылов. — Пойдем, — он собственнически обнял меня за плечи. — В доме тебе тоже понравиться.
Мы поднялись на чистое от снега крыльцо и вошли в холл. Вспыхнул свет, и я едва сдержала возглас восхищения. Белоснежный холл с отделкой из камня. Двойная лестница на второй этаж, зеркала, хрустальная люстра. Взгляд разбегался.
— Как?
— Вау, — выдохнула я и рассмеялась. — Красотень!
Коварный брют творил со мной свои мерзкие делишки, требуя смеяться и кружиться, напевая на плохом английском вальс Анастасии. Я не удержалась и крутанулась вокруг себя, представляя себя принцессой, приехавшей на бал. Поймала на себе его недоуменный взгляд. Меня он ничуть не смутил. Я — это я. Не нравится, брал бы с собой Ирку. Та делала бы все, что ему нужно и как ему нужно.
Предпочитала не думать, откуда у него куча денег на всю эту красотень. Дмитрий точно не все рассказал о себе, но сейчас мне было все равно, даже если он банки грабил.
Он повел меня наверх, поддерживая под руку. Мы прошли мимо шикарной гостиной, оформленной в темно-красных с золотом тонах. Взгляд цеплялся за французские окна, роскошную мебель и картины известных современных художников. Щелкнул замок, и мы вошли в кабинет. Скинув шубку, присела на кожаный диван, разглядывая строгую обстановку. Дмитрий открыл замаскированный бар, достал бокалы, бутылку и вазочку с конфетами «Каракумы». На столе в рамке, на полках стояли фотографии больше школьных. Но среди них были… мои взрослые, сделанные большей частью в кафе, и парке где я любила отдыхать. Он следил за мной, знал мои любимые места.
Мне вдруг подумалось, что я не первая тут гостья. И он приводил других. И мне эта мысль совсем не понравилась. Брют приказал выяснить, что за лахудрь покусилась на моего Копылова, застолбленного мной еще в школьные годы чудесные, и ревновать.
— Пытался строить отношения с другими?
Я ревниво следила за красивыми пальцами, разливающими гранатово-красную жидкость по бокалам.
— Пытался, — не стал он врать, а меня царапнула ревность.
Я уже присвоила себе Копылова, как и любая женщина. Он не был мне нужен, но и отдавать свое я не намеривалась.
Да, «собака на сене». Но имею полное право. Мой мужик, потому что.
— И как?
— Как видишь. На третьей попытке сдался. Зачем морочить голову женщинам, если нужна только одна единственная.
— Может нужна, пока недосягаема. Получишь, и все пройдет.
— Не буду бить себя в грудь кулаком, доказывая. Поживем — увидишь.
Манипулятор, он ввинчивал мне в голову свое желание заполучить меня, знать не желая моих желаний. Грубовато, и срабатывало с точностью до наоборот.
— Поживем… — повторила за ним словечко, что резануло слух. — Твое самомнение тянет на Оскара. Почему ты так уверен, что я соглашусь?
— Хотя бы из любопытства. И чтобы не жалеть об упущенном, — он протянул мне бокал. — За тебя, любимая… будущая жена.
На мой возмущенный фырк последовала его довольная улыбка. Он реально считал себя подарком в нашем с ним случае. Но Дмитрий не казался ни глупым, ни самовлюбленным.