— Да, я знаю, — кивнула женщина, толкая вперёд велосипед, — как у тебя дела в училище?
— Мам, ну, что за вопросы? Ты же знаешь, сейчас подготовка к экзаменам полным ходом идёт. На выходных придётся корпеть над докладами, — рассказываю ей, а сама улыбку сдержать не могу. — Мам, ну, а с твоим настроением что не так? Почему такая грустная?
— Да всё хорошо, Аня. Устала немного.
— Анют, — Димкин голос обжигает мне слух, и я, как зачарованная, опускаюсь на колени перед парнем и тяну молнию джинсов вниз, — ты сегодня такая красивая.
Димкины комплименты заставляют сердце пропустить удар и забиться оглушительным бубном шамана.
— Ты тоже, Дим, самый лучший, — шепчу я и, достав его член из трусов, погружаю в свой рот.
Всё за последние недели так изменилось во мне, всё моё внутреннее миропонимание вдруг неожиданно перекроили и заставили думать совершенно по-другому. Если раньше я считала, что минет — это точно не для меня, то теперь, облизывая и посасывая бордовую головку Димкиного члена, нестерпимо хотелось ощутить её вкус.
Когда Димка, дёрнув бёдрами, проталкивает своей член сразу глубоко в горло, я удовлетворённо выдыхаю. И откидываю голову чуть назад, ослабляя мышцы шеи для того, чтобы он погрузиться ещё глубже.
Я до сих пор не могла поверить в то, что творит со мной тяга к этому парню. И как моя готовность угодить ему стирает все запреты и грани в моем воспалённом от желания рассудке. Когда Димка протягивает руку и, хватая меня за сосок, начинает играть с ним, я медленно плавлюсь в тихом огне вожделения. Впиваюсь в ягодицы парня, и он дёргает бёдрами, входит в мой рот грубо, до самого горла. А я тянусь к нему, словно прошу ещё больше, насаживаюсь, несмотря на лёгкую боль в горле.
У меня кружится голова от осознания того, что я начала заглатывает его член почти полностью, и в уголках глазах появились капельки слёз от того, что перехватило дыхание.
— Анютка, ты лучшая минетчица, слышишь?! — хрипит Димка и хватает меня за волосы на затылке, вбиваясь ритмично в моё горло.
А я терплю, желая ощутить его тягучую горячую сперму во рту. И да, я научилась даже её глотать.
Когда горячая струя обожгла мне горло, я с удовольствием отметила, что Димка, тяжело дыша, нежно коснулся моей щеки, слабо улыбнулся.
— Обожаю твой ротик, Анют.
Пока я слизывала последние капли с его опавшего члена, он продолжал наблюдать за мной, не сводя глаз.
— Ты сегодня подготовилась к нашей встрече, Анют?
В голосе парня проскользнул неподдельный интерес. Значит, сомневался во мне. Значит, смогу удивить. Я медлю с ответом и вместо него начинаю стягивать с себя платье. Следом полетел лифчик, и дальше трусы. Пока освобождалась от одежды, не переставала кидать поочерёдные взгляды то на Димино лицо, то на его пенис, который с каждым моим последующим движением опять наливался возбуждением.
Я встаю на четвереньки и поворачиваюсь к нему попой. Прогибаюсь в пояснице, чтобы лучше видеть его лицо в тот момент, когда раздвигаю ягодицы, чтобы продемонстрировать то, что он привёз мне, когда приезжал в прошлые выходные.
— Анютка, — в глазах Димки вспыхивает знакомое мне нетерпение, и он, не медля ни секунды, скидывает с себя остатки одежды и упирается возбуждённой головкой в мою разгорячённую, мокрую от желания щёлочку.
— Готовилась, Дим, — мурчу я и трусь о его возбуждённый орган.
— Анютка, ты очумелая девчонка, — шипит он, пробегая по позвоночнику подушечками пальцев сверху вниз.
Я уже выучила эти движения наизусть и помню каждое из них наощупь. Вот большой палец касается штуковины, которую он назвал «анальной пробкой», и которая у меня стояла там весь день, как он и просил, и, мягко покручивая и покачивая ее, Дима начал растягивать тугое колечко.
Я задышала часто, с надрывом. Когда вставляла пробку туда, было совершенно не больно. Может, немного возбуждающе-непривычно чувствовать в себе что-то инородное всё время.
Но когда Дима начал трогать и теребить её, по телу прошлось жаркой волной возбуждение. Судорожный стон сорвался с моих губ, когда почувствовала, как Дима одним глубоким толчком проникает в меня до самого основания, до шлепка яичек о мою пульсирующую горошину. Жалобный стон вырывается изо рта, разносясь по маленькой клетушке.
— Анютка, — рычит парень, — ты такая невероятно узкая, — он наращивает темп толчков, начинает входить в меня жёстче… глубже.
— Дима, а-а-а-а-ах, — стону я срывающимся в хрип голосом, — Ди-и-има, — судорожные вдохи-выдохи и просьба: — Ещё… не останавливайся, Дим… Пожалуйста… Ещё…