– Всё нормально. Давайте выбираться.
Благодаря плотному плащу у меня не было повреждений, да и мужчина, кажется, остался цел. Он помог мне вылезти, и тотчас стало понятно, что случилось: мы рухнули прямо в яму.
– След от магии, – сразу заключил Брайс. – Эрон, ты цел?
– Да, господин. И лошади не пострадали, хотя, будь выбоина глубже и короче – карета бы на части развалилась.
– Выбраться вряд ли сможем.
– Да, – отозвался кучер. – К тому же одно колесо серьёзно повреждено.
– Тогда распрягай лошадей. Сумрак, дружище, ты как?
Он погладил коня, который то и дело отряхивался под мелким дождём, и я спохватилась:
– Ваш плащ!
– Пока не нужно. Вот сядете в седло со мной – тогда укутаемся.
Я кивнула, пытаясь подобрать полы плаща так, чтобы не извозюкались в грязи. Кучер довольно быстро управился со сбруей, и сел верхом на одного из коней, держа другого в поводу. Брайс забрался на свою каланчу, и кивнул мне:
– Вот теперь раздевайтесь.
Я скинула плащ, он ловко его на себя нацепил, и тотчас протянул мне руку:
– Идите сюда, Юна.
Он был сильным и гибким, и легко усадил меня перед собой, бережно укутывая. Сегодня от него пахло душицей, ежевикой и совсем немного – острым перцем. Я почувствовала, как тёплое тело прижалось сзади, и поняла, что самая опасная из возможных ловушек захлопнулась.
Сердце моё билось, как маленькая птичка в узкой клетке. Нельзя было допускать никаких глубоких чувств, ведь Брайс, когда всё раскроется, возненавидит меня, но и не тянуться к мужчине я не могла. Прижалась доверчиво, почувствовала, как легла на талию широкая ладонь в перчатке, и закрыла глаза, безропотно погружаясь в ласковую теплоту.
Мужчина пустил коня неспешной рысью, и я спустя несколько минут поняла, что не только сердце отзывается на его заботу. Он прижимал меня хоть и бережно, но довольно крепко, и внизу живота нарастало болезненно-сладкое напряжение. Поначалу это было ошеломительно, затем – приятно, и, в конце концов, просто нестерпимо. Я была уверена, что Брайс и понятия не имеет о моём состоянии, и пыталась вспоминать сложные рецепты, чтобы хоть как-то отвлечься, но это не помогало. В голове вместо формул возникали бесстыдные образы, невероятные картины счастья, которого я не заслуживала. Ну вот как, мгновенно влюбившись, можно было думать о предательстве?
Спустя полчаса езды под крылом дракона мне хотелось плакать. Чувства сводили с ума, трудные мысли наслаивались одна на другую. Брайс, как назло, всё-таки понял, что со мной что-то не так, и предложил поменять положение: посадил боком, позволяя прижаться щекой к его груди, и снова обнял.
– Ещё немного потерпите, – попросил он.
– Пожалуйста, не переживайте, – отозвалась я. – Мне очень удобно.
Боль и отчаяние отступили так внезапно, что мне захотелось ахнуть. Вместо этого я доверчиво склонила голову, и долго слушала стук его сердца, такой размеренный и чистый, различимый даже средь шума дождя и конского топота.
К дому над озером мы приехали далеко за полночь, и Брайс тотчас велел набрать для меня ванну. На моё вялое сопротивление он ответил, что это лучший способ расслабить тело после поездки, и заверил, что чувствует себя хорошо.
– Вы меня не травмировали, не беспокойтесь.
Его усмешка была замечательной – и дразнящей, и милой одновременно. Именно в этот миг мне впервые захотелось мужчину поцеловать – хотя бы в щёку, просто чтобы почувствовать губами теплоту его кожи.
– Я могла бы помочь, если позволите.
– Уверяю вас, в этом нет необходимости. – Улыбка стала шире, и я увидела, что под щетиной проглянули небольшие ямочки. – К тому же вы ведь лечите руками…
Смех вырвался из груди подобно пробке от шампанского, и Брайс рассмеялся тоже.
– Мне не обязательно трогать, – красная и хихикающая, отозвалась я. – Я могу и на расстоянии, хотя это не так эффективно… Намного лучше, когда на голую кожу…
В его глазах вспыхнули золотые огоньки.
– Я это учту, Юна.
Долгих несколько мгновений мы друг на друга смотрели. Теперь мне было трудно дышать, и в пальцах с силой бился пульс.
– Ванна готова! – донеслось из коридора, и нам пришлось сдвинуться с места, чтобы вскоре разойтись по своим комнатам.
– Я велю принести вам что-нибудь вкусное, – сказал Брайс. – Не думаю, что стоит затевать полноценный ужин.
– Вы правы. И я почему-то ещё не поблагодарила вас за то, что уберегли от травм при аварии.
– Пожалуйста, Юна, – сказал он без улыбки, хотя в глазах ещё дрожали искринки смеха. – Доброй вам ночи.
– И вам, Брайс.