Брайс, чей взгляд я чувствовала на себе, долго молчал. Я не хотела отвлекать мужчину от его мыслей, и ждала, что он сам, когда захочет, начнёт разговор, однако молчание нас не угнетало. Я слушала, как негромко гудят горы, и смотрела на осыпающуюся с листьев магию. Иногда она была тёплой, но чаще – прохладной, и почти всегда ничем не пахла. Чтобы лучше уместить в корзинах или сумках, волшебство можно было трамбовать, но оно этого не любило. Из бережно собранной магии получились потом лучшие настойки и зелья, и здесь об этом знали. На повороте я увидела далеко в берёзовой роще нескольких сборщиц, которые бережно гладили ветви, терпеливо ожидая, когда сгустки и облачка сползут к ним в ладони. Наблюдать за тем, как на севере собирают магию, мне тоже всегда нравилось.
– А вы когда-нибудь пробовали? – не утерпев, спросила я Брайса. – Искали особенное волшебство?
Мужчина кивнул.
– Как и любой, как мне кажется, хотя это и считается главной местной небылицей.
– А я до сих пор верю, что где-то оно есть. Например, в одной из неисследованных пещер, или на Белой Тишине. Вы бывали там? – Он кивнул, и я продолжила: – Мы с группой из академии ездили однажды к Небесному замку. Никогда не забуду, как звучало там волшебство.
– Магия гор сильная, но она также опасна. Многие, побывавшие в замке, хотели бы там остаться, но немногие понимают, что это решение грозит им одиночеством. Так же, как драконье проклятие.
Это была печальная, совсем не подходящая моменту тема, но я знала, что мужчина не просто так завёл об этом разговор.
– Я не знаю, правдивы ли слухи, но, кажется, Стратту и Эйтсу удалось проклятие смягчить…
– Это правда. По крайней мере, так утверждает Рейн Эйтс, а у меня нет причин сомневаться в его честности. Боюсь, в моём случае всё несколько сложнее.
Я прикусила губы.
– Это страшно, когда ничего не получается изменить.
– Я никогда не испытывал страх, – сказал Брайс. – Только ненависть. Иногда кажется, что мне отсыпали ярости Страттов и бесчувственности Эйтсов. К тому же я единственный, кто по-прежнему не доверяет драконам.
– И вас можно понять. За свою маму я бы убила, наверное…
Брайс пристально посмотрел на меня, и я начала краснеть. Ещё немного – и выдала бы себя с потрохами, проболталась просто потому, что не изображала доверие, а действительно мужчине доверяла.
– Опасное она всё-таки затеяла предприятие.
– Да. У нас семья сумасшедших, – отозвалась я с дрожащей улыбкой. – Отец всегда был рисковым и любопытным, мама – уверенной в себе и настырной, ну а я все их качества сгребла в кучу.
– И своих добавили, – кивнул он.
– Поэтому куча получилась внушительной. Уж не знаю, как она во мне помещается...
– По-моему, вы неплохо справляетесь, – сказал Брайс, и взгляд стал едва ощутимо ласковым. – Ведь главное никогда не сдаваться.
– Прошлые мы не станут судить нас нынешних за безрассудства, но за леность и трусость осудят точно – так говорил папа.
– Хотел бы я с вашим отцом познакомиться.
– Может, когда-нибудь, – отозвалась я, ощущая в горле тёплый ком печали.
Карета повернула, и я увидела кедровую рощу, в которой наверняка жило полным-полно золотых белочек. Потом мы проехали по длинному мосту над обманчиво спокойной рекой, и миновали цветущую поляну, похожую на огромную белую подушку.
Я думала о том, что не хочу причинять мужчине новую боль. Наоборот, если бы могла как-то помочь ему…
– А вон и дом.
– Такой большой и светлый! – сказала я. – Я слышала, он один из самых красивых в округе.
– Для меня это просто дом, – отозвался Брайс. – Место, где я вырос, и где чувствую себя в безопасности. Я никогда не задумывался о его красоте.
Но особняк был красив как снаружи, так и внутри. Все интерьеры были продуманы до мелочей, и цветовая гамма мне понравилась. Здесь не было очень светлых комнат, но и чересчур мрачных я не увидела, хотя, конечно, успела увидеть всего несколько залов. Брайс подал мне руку, когда мы поднимались по лестнице, и, не дожидаясь слуги, помог снять плащ.
– Прошу сюда. Ваши вещи пока что отнесут в одну из гостевых комнат.