– Как Безымянная?
– Спит, – сказал он. – Мы решили не трогать её пока. Кстати, я взял для тебя волшебное зеркальце – чтобы выходить на связь.
– Одно из тех, что создал Эллер Стратт?
– Угу. По-моему, одно из самых полезных изобретений за последнее время.
Благодаря этим вещицам люди, наделённые магией, могли связаться друг с другом даже на большом расстоянии, и я была рада получить личный амулет. А пока рассматривала его, маленький и красивый, встреча плавно переросла в прощание.
Хозяева лично провожали всех гостей, а мне оставалось только ждать. Чтобы не мозолить глаза, я, когда сказала «до свидания» всем знакомым, ушла в небольшую гостиную, где села возле очага. Там спустя час меня и нашли Лоэвы.
– Итак, Юна, что вы предлагаете? – спросил Саэр.
– Лечение. Уверяю вас, мне не придётся иссушать свои энергии настолько, чтобы невозможно было их восполнить. Как бы объяснить это… Я вижу ваше сердце опутанным множеством верёвок, или, правильнее сказать, лент. В самом центре они образовали толстый узел, который нельзя рвать или резать – его нужно обязательно распутать, а потом каждую ленту, то есть энергию, расправить и прогладить… Полагаю, на это уйдёт какое-то время, если делать несколько подходов.
– И вы можете обещать мне, что не станете подвергать риску своё здоровье?
– Конечно! Вот если бы я попыталась разобраться с узлом в кратчайшие сроки, и не отходила бы от вас несколько дней – тогда последствия были бы плачевны, ведь погружение в чужие энергии всегда опасно.
Саэр негромко вздохнул и поглядел на сына:
– Что скажешь, Брайс?
– Думаю, Юна должна пожить в Лоэв-Эрр. Вы согласны?
– Если я вам не помешаю, – пробормотала я смущённо, понимая, что всё складывается как нельзя лучше.
– Мы будем рады вашему присутствию, – склонил голову Брайс, и его отец кивнул.
– И, конечно же, я щедро вознагражу свою личную целительницу.
Его слова звучали искренне и тепло, и я выдавила улыбку:
– Возможно, у меня не получится…
– Но вы хотя бы попробуете, а за старание грех не вознаградить, – улыбнулся Саэр. – Брайс, проследи, чтобы у Юны было всё необходимое, и пусть лучше её комната будет неподалёку от твоей. Всё-таки дом большой, а народу здесь живёт мало.
Брайс протянул мне руку, которую я осторожно сжала.
– Я буду вашим надёжным компаньоном, и, если позволите, завтра же пошлю за вашими вещами.
– Спасибо вам большое, но мне, наверное, следует съездить самой…
– Их соберут и доставят в целости и сохранности, – пообещал Брайс, и я не стала спорить.
За этот вечер от переживаний я очень устала, и была рада, когда мужчина повёл меня в отведённые покои. По дороге он немного рассказал о доме, и я постаралась запомнить всё. В частности, путь ко второй, главной библиотеке.
– Там мои покои, а здесь, за поворотом, будут ваши. Проходите, ваши драгоценные сундучки уже принесли.
Оказывается, пока мы неспешно бродили по коридорам, слуги освежили комнаты, подготовили ванную и постель.
– Здесь так приятно пахнет! О, какой чудесный букет!
– Моя мама любила цветы. Это она высадила под окнами ночные фиалки, душистый горошек и розы.
– А ещё в букете пионы, цветы лесного табака, и иберис. Неудивительно, что по всей комнате разлился этот аромат.
Брайс улыбнулся.
– Отец называл её «нюхачом». По его приказу, в доме всегда должны быть свежие цветы.
– На севере для сада характерны колючки, колосья и плющи, а у вас здесь настоящие райские цветники!
– Мы бережём их в память о маме.
Я тихо вздохнула.
– Мне жаль, Брайс… Правда жаль.
– Мне тоже. Думаю, вы бы ей понравились.
Я прикусила губы. Был ли это прямой намёк? Чтобы скрыть неловкость, я осмотрелась.
– У меня дома была похожая спальня, только меньше раза в два. И окна выходили не в сад, а на озеро. Спасибо за доверие, Брайс.
Мужчина кивнул.
– Уверен, всё происходит не просто так. Как ваша новообретённая магия?
Я коснулась тонкой нити.
– Как будто выжидает.
– Думаю, она не опасна. – Он склонил голову. – Время позднее, Юна. Полагаю, вам уже принесли всё необходимое.
– Тогда доброй ночи, – сказала я, чувствуя, что, несмотря на доверие, мы были друг от друга далеки.
– Добрых снов.
Он шагнул и взял мою руку, чтобы мягко поцеловать кисть, и это короткое прикосновение отозвалось тихой болью в солнечном сплетении. Не знаю, почему, но мне вдруг отчаянно захотелось домой, к маме, под собственное знакомое одеяло… Словно маленькая, я ощутила такую тоску и отчаяние, что стало трудно дышать.