Уже когда мы вошли в гостиную, в голову пришла внезапная мысль.
– Брайс, я могу показать вам её.
Мужчина сразу понял, что я предлагаю, и нахмурился.
– Вас, конечно, учили делиться памятью, но будет ли это честно по отношению к моему отцу?
Я снова покраснела.
– Прошу прощения. Просто думала, что вам может этого захотеться… Если ваш отец никогда не делился…
– Никогда, – кивнул мужчина. – Он этого не умел. Магия своенравна, она выбирает носителей по каким-то своим критериям. – Он посмотрел в окно, откуда слышались заливистые птичьи трели. – Этот сад… Каждое дерево, каждый камень помнят её образ, а я знаю только по портретам.
Я отважилась взять его за руку.
– Позвольте, Брайс… Она была бы рада.
Мужчина закрыл глаза, и я поняла, что так звучит его «да». Я сжала вторую его ладонь, ощутила ответное пожатие – и вернулась на берег звёздного озера. Было это ещё печальнее, чем в первый раз, но также сладостно, ведь в памяти Саэра царствовала любовь.
Брайс так резко отступил, что я немного испугалась. Однако он был, как и прежде, спокоен, только морщинки в уголках глаз и на лбу обозначились резче.
– Спасибо, Юна. Я так и знал, что портреты не смогли передать всё её очарование.
Я сглотнула, понимая, что в который раз задыхаюсь в глубине чувств. Он давным-давно потерял маму, и я могла потерять свою в любой миг.
– Вы не хотите прогуляться? – неожиданно предложил Брайс.
Мне казалось, после погружения он захочет уединиться, но нет.
– С радостью.
Мы спустились вниз и вышли под сиреневое небо. День был почти жаркий, и мне даже накидка не понадобилась. Когда дом скрылся за деревьями, Брайс попросил:
– Пожалуйста, расскажите о своей маме.
Я чувствовала, что для него это важно. Мне и самой не хотелось просто молчать. В течение долгой прогулки я вспоминала всё самое забавное и милое, что случалось со мной и мамой, и именно тогда решила: пора. Хватит уже бояться! В эту ночь я должна была отправиться на поиски нужных предметов, пока ещё могла спасти самого дорого мне человека.
Я тщательно подготовилась к ночной вылазке в большую библиотеку: надела тёмное платье, мягкие тапочки, и туго заплела волосы. А ещё выпила особое зелье, помогающее лучше видеть в темноте. Правда, после него обычно болели глаза, но мне ведь предстояло не хирургу ассистировать после прогулки, а лечь спать.
Когда часы показали два, я выбралась из-под одеяла и осторожно приоткрыла дверь. Хорошо, что в Лоэв-Эрр дверные петли были смазаны, и ничего, в том числе полы, не скрипело. Да и мимо комнат Брайса проходить не было нужды, а слуги в такой час по особняку не шатались, так что вряд ли я могла кого-то встретить. Сердце угомонить так и не удалось, и его стук мешал мне вслушиваться в звуки ночи. Было страшно, но я не могла уже повернуть назад. Кралась, пряталась в сумраке ниш, или даже ползла, словно ящерица, чтобы не мелькнуть в окне тёмным силуэтом. А когда добралась до нужной двери и юркнула в большое помещение, поняла, что вполне могу искать нужную книгу до утра.
Их оказалось слишком много. Их было, несмотря на выпитое зелье, плохо видно. Мной на мгновение овладело отчаяние, но я только крепче сжала кулаки. Тогда осмотрю хотя бы пару стеллажей!
У меня получалось плохо – всё время было ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Говорили, что старые дома прекрасно помнят всё хорошее и плохое, и мне не хотелось, чтобы особняк вдруг решил наказать меня за дерзость. Яблони за окном шептали: иди спать! Ветви рисовали на стенах завораживающие узоры, отвлекая меня от букв на корешках. Наверное, именно из-за каменного напряжения я не сразу поняла, что перед глазами промелькнуло знакомое название.
«О душах, которые дремлют во тьме». Неужели?! Кусая в волнении губы, я тихонько выдвинула книгу, и поняла, что это именно тот магический том, который просили достать похитители. Но почему, если он был таким ценным, лежал просто так, среди обычных книг?
Потому что никто не посмел бы ограбить Лоэв-Эрр, мысленно ответила я себе. Забирать книгу сейчас нужды не было. Я прихвачу её с двумя другими вещами, и что-то подсказывало, что отыскать их будет в разы сложнее. Вернув толстый том на место, я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула – и отправилась в обратный путь. Стоило ли говорить, что в эту ночь сон мой был крепок, как никогда?
Утром я с трудом заставила себя встать с постели. Было ощущение, что ночью меня укрывало не одеяло, а шершавая дубовая кора. Пришлось снова мазать кожу вокруг глаз кремом, и делать из гнезда на волосах приличную причёску. Завтрак накрыли в большой столовой, и оба Лоэвых на нём присутствовали. Я была рада видеть их, несмотря ни на что, и уже увереннее чувствовала себя во время сеанса с Саэром, который мы провели через некоторое время после еды. В этот раз мне удалось достать целых две ленты, но, странно, никаких воспоминаний я не увидела, хотя и чувствовала их, близкие, возле сердца.