Я чувствовала его тепло, обволакивающий спокойный запах. От Брайса пахло не духами – чем-то смолянистым, древесно-травяным.
– Этот камень называется «шатта».
– «Беда» с восточного вамэ, – тотчас отозвался мужчина.
– Да. Поначалу кажется, что он просто чёрный, но внутри, видите, едва заметное красное пятнышко. Говорят, что, если оно превратится в огонёк – это к беде.
– Можно? – попросил Брайс, и я положила камушек ему на ладонь.
Он довольно долго вглядывался в его нутро, а потом зачем-то подул на минерал, и мне почудилось, будто красное пятнышко на мгновение стало ярче.
– Ладно, – усмехнулся мужчина, перехватив мой удивлённый взгляд, – не стоит тормошить беду.
Я кивнула, и он вернул мне шатту, не коснувшись моей ладони. Я достала следующий мешочек, и пальцы немного дрожали.
– Это далентин, – сказала я почему-то шёпотом. – Видите, внутри него как будто маленькую планету спрятали?
– И она вздрагивает, – негромко отозвался Брайс.
– Говорят, тот первый, кто коснулся камня – оставил внутри него память своего тела. С этих мгновений сердце камня бьётся, пока жив нашедший его человек.
– Нашедшим был ваш отец?
Я сглотнула. Мне нельзя было плакать.
– Да. Ещё поэтому мы с мамой всегда верили, что он вернётся.
Рука Брайса легла на моё плечо, пальцы сжались.
– Мне жаль, Юна.
– Спасибо, – отозвалась я, боясь поднять глаза. – Впрочем, это всего лишь красивые легенды, которые никем не подтверждены…
Он коснулся второго моего плеча, и мягко развернул к себе.
– Но вы верите.
– Иногда. А порой мне кажется, что лучше бы выбросить этот камень куда подальше…
Он вздохнул и склонился чуть ниже.
– Вы кажетесь сильной, Юна.
– Обычно я именно такая, но иногда накатывает. Простите.
Я так и не смогла поднять на него глаза, но никак не ожидала, что Брайс меня обнимет.
– Вы можете доверять мне, – сказал он, и я почувствовала, как в уголках глаз скапливаются злые, отчаянные слёзы.
– Я знаю. Спасибо вам.
Нет уж, никаких рыданий! Я несколько раз шмыгнула носом и смогла взять себя в руки. Брайс тотчас отстранился, и я всё-таки подняла голову: его глаза стали совсем как азурит, а губы были строго сжаты, хотя он и не сердился.
– У вас всё получится.
У меня вырвался нервный смешок. Знал бы Брайс, чем для него мог обернуться мой успех! Однако снова пришлось врать.
– Я надеюсь, ведь очень по маме скучаю. Чаще я стараюсь просто ни о чём не думать, но иногда перед сном мечтаю, как они с папой вдруг покажутся вдалеке на лодке, и я выбегу на берег их встречать. И всё плохое отступит, и никогда больше не посмеет приблизиться к нашей семье.
– К сожалению, мы не всегда можем защитить свою семью, как ни стараемся.
Я слабо улыбнулась.
– Спасибо, что не сказали «всё будет хорошо». Я бы не поверила. Хотите посмотреть последний камень?
Брайс кивнул, глядя на меня со странной печалью. Я взяла мешочек и достала небольшой солнечно-жёлтый кругляш.
– Клеотолис.
– Камень желаний. – Он усмехнулся. – Интересно, если бросить его в колодец Желаний в нашей усадьбе – что произойдёт?
– Смотря, что пожелать.
Мужчина кивнул.
– Насколько я знаю, неиспользованный, он должен быть тёплым.
Я вложила камушек ему в ладонь.
– Даже горячий, – заключил Брайс. – Может, и правда сработает.
– А ваш колодец действующий?
– Пока что да, хотя он своенравен. Это потому, что там живёт чистая сила, которая воспринимает многие желания буквально. Например, девушки, жаждущие любви, и не уточнившие, чьей именно, могут обрести её самым неожиданным образом. Кто-то вдруг после долгих лет вражды мирится с родственниками, кто-то обретает вещь, которую давно желал. Кто-то находит щенка или котёнка.
Я улыбнулась.
– То есть всё зависит от того, насколько точна формулировка?
– Вроде того.
Я погладила яркий жёлтый бочок лежащего у него на ладони самоцвета.
– А камушку достаточно отдать чувства – и он поймёт.
Губы Брайса дрогнули.
– Вижу, вы любите своих подопечных, и коллекция впечатляющая.
– Ну, у меня есть далеко не все породы. Да и за драгоценными я не гонюсь, хотя видела в лавке ювелира и розовые алмазы, и сиреневые сапфиры, и много других, редких, но безумно дорогих.
– Ваш камушек желаний дороже бриллианта, если в него верить. Да и далентина я прежде вживую не видел.