Мокрый поцелуй, глубокий, жадный, вытягивающий всю душу, разрывающий сердце и обещающий райское наслаждение. Блондин снова стонет, отвечает неистово и распахивает глаза.
— НЕНАСЫТНЫЙ! — выдыхает он и берет наши оба члена, начинает их ласкать руками. Мы жадно целуемся и Малфой умело доводит нас до новой разрядки. — Баста, Гарри, иначе у меня сил вообще не останется идти куда-либо.
Я поднимаюсь с кровати и беру на руки Драко.
— Надо принять душ, — говорю я, час остался до начала Выпускного бала.
Выручай — комната приходит на помощь и появляется душевая кабинка. Я не могу насмотреться на блондина. Любимое тело Малфоя сводит меня с ума и я опускаюсь на колени, обхватывая его бедра и начинаю сосать член Драко.
— Гарри… что же ты со мной делаешь, гриффиндорец мой ненормальный? Вот помру… Ах… Пройдись ещё так языком, да… О, как хорошо. — Вот уже бедра Драко двигаются в такт моим ласкам ртом и парень трахает его. Я расслабляю горло, давая ему возможность насладиться. — Ты потрясающий, Поттер. Помру и напишут на камне: «Благородный отпрыск рода Малфой, Драко Люциус, умер… от переизбытка секса». Вот позор будет.
Я перехватываю инициативу и быстро довожу любимого до нового оргазма. Малфой вскрикивает и кончает мне в рот, а я продолжаю сосать, пока член жениха не опадает и из него вытекает последняя капля горьковато-пряной спермы.
— Драко, малыш мой дорогой! — шепчу я и подхватываю оседающего на пол хорёчка. — Не засыпай, надо ещё одеться.
— НЕНАСЫТНЫЙ! — выдыхает Малфой и падает на меня, ноги совсем его не держат. — Ты из меня, Поттер, всю душу вытрахал сегодня. Посмотри, я весь тобой иссушен, помечен и укушен.
Я выношу жениха из душевой и кладу на кровать, а потом вынинимаю из мантии два флакона Бодрящего зелья, один даю Малфою, один выпивают сам. Драко на глазах оживает и мы одеваемся. В 19.30 мы покидаем Выручай — комнату и я провожаю жениха до слизеринского факультета.
— Драко, я буду в чёрном, а ты в белом, маску не забудь, — шепчу я и целую блондинчика. Драко тихо стонет мне в губы и отстраяется, быстро скрываясь за дверью, ведущей в гостиную Слизерин.
Я поднимаюсь на свой пролет лестницы, который ведёт на Гриффиндор. На верху меня поджидает Джинни. Её глаза полыхают презрением и ненавистью.
— Так, так! — произосит девушка. — Значит, ты меня променял на поганого Малфоя? Меня, всячески тебя любившую, ты променял на вонючего слизня?
— Замолчи, Джинни! — почти зарычал я от негодования. — Ты не имеешь права, он — мой жених, мы с Драко обручены. — Я показал на свой палец, увенчанный кольцом. После получения аттестата, мы с Драко поженимся. Скажешь плохо про Драко, я не прощу тебя, Джинни!
* POV. ДРАКО МАЛФОЙ.*
Какой же замечательный праздник устроили нам наши учителя. Море света, напитков алкогольных и совершенно без градусных, закуски на фуршетных столах вдоль стен. Все такие ухоженные, нарядные, весёлые, красивые, что глаз не отвести. И даже гриффы кажутся сегодня милыми. Я улыбаюсь, отыскивая глазами среди моря народа моего единственного, для кого бьётся моё сердце. Мой Гарри. Любимый и желанный гриффиндорец. Мой суженый. Небесами мне данный возлюбленный. Поттер идёт мне навстречу. Красивый, сияющий, настоящий будущий аврор. Мой ненасытный лев! Гарри, который умеет до изнеможения меня ласкать, до сиящих звёзд трахать, что непонятно жив ты ещё, или уже помер от разрыва сердца. Грифф научил меня быть самим собой, раскрываться любви и не стесняться своих желаний. Гарри подошел ко мне и обнял, целуя в щеку. К нам подошла МакГонагалл.
— Гарри, так вот какой ваш выбор? Что ж, очень порадовали вы меня, мистер Поттер! Ваш танец первый, как Героя магического сообщества Альбиона.
Заиграла музыка и мы с Гарри начали танцевать: рука — в руке, глаза — в глаза, нога — к ноге. Поттер в чёрном смокинге, а я — в белом.
— Драко, — шепчет брюнет, — только ты в моей душе, верь мне, только ты…
К нам присоединяются прочие пары, но мы не замечаем никого. И не важно, что Гарри сбивается с ритма, не умеет правильно вести в танце. Какие его годы? Нам восемнадцать и мы молоды, у нас вся жизнь в переди, дай-то Мерлин. К нам подходят Грейнджер с Уизли. Они протягивают нам фужеры с белым вином и мы с Гарри пьём. Голова начинает кружиться, а тело чуть приятно слабеет. Грейнджер уводит Поттера потанцевать. Гарри смотрит на меня, как бы спрашивая дозволения. Я киваю головой и брюнет одними губами шепчет: «Хочу тебя». Я улыбаюсь. Мой ненасытный львёнок. Рональд что-то говорит, но у меня, словно ватой уши заложило. Что такое? Что за вино такое мордредово? Вдруг появляется передо мной рыжая Уизлетта и обнимает меня.
— Драко, ты не пригласишь меня на второй танец? — слышу я её голос. Её шаловливые пальцы уже в моей руке, а, моя рука — на её тонкой талии.
Во время танца я пытаюсь разглядеть в зале Поттера, но его нем нигде, а Уизлетта уже куда-то меня ведёт, я иду, как безвольная амёба обыкновенная за инфузорией туфелькой и девушка приводит меня в класс зельеварения. Джинни Уизли садит меня на стол, на нем уже стоит Омут памяти. Он не большой, а скорее, домашний. Девушка берет в руки волшебную палочку и вынимает из своего виска серебристую нить воспоминаний. Она стряхивает её в Омут памяти и говорит мне:
— Поверь мне, милый Драко Малфой, Гарри Поттер — лжец! — Он с кем только не забавлялся. Мы с Поттером были всегда: Гермиона, Рональд, я, Лонгботтом, Полумна Лавгуд и многие другие. Мне, конечно нет дела до прочих, но вот мои воспоминания. Посмотри на них. Этим воспоминаниям нет и двух недель, в конце ты увидишь сегодняшние, часом ранее. Он и тебя, как меня помотросит и бросит. Драко посмотри сам и опомнись, не будь игрушкой в руках Гарри Поттера.
Я опустил голову в Омут памяти. Нет, я должен верить Поттеру, надо прогнать рыжую девку и поговорить с Гарри. Я не хочу ничего видеть, но какая-то сила меня влечет и я уступаю.
Первое, что я увидел была гостиная Гриффиндора. Часы показывают два ночи. Горящий камин, а на полу, на медвежьих шкурах переплелелись в вечном танце любви два молодых тела: одно явно принадлежит Уизлетте, а другое… Голова парня приподнимается от сосков полной груди девушки и прямо на меня смотрят глаза Гарри Поттера. Похоть и страсть полыхают в изумрудах гриффа и он шепчет: «Моя любимая Джинни». Вот лев моего сердца берет Уизлетту во всех позах Камасутры, а она сладострастно стонет, прикрывая ладонью рот, чтобы не разбудить прочих из Гриффиндора. Вдруг слышится голос: «Двадцатое мая». Что? Всего восемь дней назад?
А вот сегодняшнее воспоминание…
Поттер с ещё мокрыми волосами возвращается в башню Гриффиндора, его у портрета Полной Дамы встречает Уизлетта. Брюнет обнимает сестру Рона. Девушка спрашивает, где он был всю ночь, день и большую половину вечера?
— Ты забыл что после бала мы должны быть в Норе на благословение моих родителей? — возмущается Джинни.
— Нет, милая, — отвечает Гарри, — я всегда хотел породниться с твоей семьёй, вы с детства дарили мне любовь и тепло. Я всегда мечтал о наших с тобой детях.
— О, мой Гарри! — всхлипывает на плече Поттера рыжая девчонка и вдруг замечает на безымянном пальце кольцо. — Гарри Поттер! — взвизгивает она — Милый, что это?
— Ах, это… — усмехается гриффиндорец. — Да, так… Небольшая шутка, розыгрыш. Ты не представляешь, как я надул сегодня хорька? — Гарри зло смеется. — Правда смешно, как слизень повелся на мои слова и он сейчас на седьмом небе от счастья.