По пробуждении Гермиона сразу же приникла к нему, ища защиты. И он дал ей эту защиту, лишь бы она не плакала, лишь бы её боль прошла. Эта тревога не давала ему покоя. Внутри нарастала жгучая колючая тяжесть, будто в грудь вонзили кинжал, и от него кровоточила плоть.
— Тише, девочка моя, я с тобой, — шептал мягкий и нежный голос.
Так они просидели до утра.
Произошло что-то непонятное. Этот сон был очень правдоподобен, и это жутко пугало. А еще Гермиона с горечью осознала, что она любит Северуса, любит всей душой. Что он ей очень дорог.
========== Кошмары снятся всем ==========
Гермиона проснулась в объятиях. Девушка подняла глаза на Северуса, но тот даже не заметил её пробуждения. Он задумчиво перебирал её локоны и смотрел в окно, горько улыбаясь, словно находился в трансе.
— Северус, — прошептала она.
При этих словах мужчина напрягся и внимательно посмотрел на неё, не без осторожности. В его чёрных омутах читалась тревога. Почему-то так казалось, или хотело казаться, или вообще только ей этого хотелось. Гермиона проглотила ком в горле. Нужно собраться с мыслями и как-то начать, но она не знала с чего. Её охватили волнение и тот ужасный сон, въедающийся в душу со страшными воспоминаниями.
Гермиона постаралась начать, но не смогла. Она просто обняла его и уткнулась в шею. Северус замер, но потом подумал, что она его жена в конце концов, и не стал сопротивляться, а покрепче сжал кольцо своих рук вокруг её талии.
— Можно я помолчу? — тихо спросила она его сюртук, и он иронично хмыкнул.
— Неужели я слышу это от тебя? — спросил он почти сдержанным и обычным елейным тоном. Ему бы это удалось, если бы в голосе не присутствовало искреннее удивление.
Девушка улыбнулась, хоть он этого и не видел, и угукнула. Часы тикали, нарушая тишину уединения. Но это их не тревожило. Через некоторое время Северус все-таки мягко скинул Гермиону на кровать, а сам направился к комоду.
— Это было страшно, — начал тихий голос гриффиндорки, — слишком реалистичный сон… Я чувствовала боль…
Взяв с подноса флакончик зелья и откупорив его, медленными глотками зельевар выпил содержимое. Забавно, как эта жидкость помогает ему сдерживать себя. А ведь он на грани…
— Сон… — низкий голос задумчиво растягивал слова — это… — Северус обратил внимание на её нервозность. Она заламывала свои пальчики. А ещё прикусила губу…
— Это всего лишь сон, не больше. Успокойся. Все живы и здоровы.
В его глазах читалась уверенность. Будто всё в порядке, будто для него нет нерешаемых проблем, будто с ним она в безопасности. Эти мысли приносили что-то трепетное. Но Гермиона предпочитала горькую правду, нежели сладкую ложь. Северус заботится о ней исключительно из-за долга.
— Но это не похоже на сон.., — она осмелилась столкнуться с его глазами.
Они завораживали и пленили. В них читалась боль. И это принесло ей какую-то горечь внутри.
“Тише, девочка моя, я с тобой”.
— Гермиона, — мягкий баритон обволакивал её разум, пока его хозяин подходил к кровати, — всё хорошо.
Северус присел к ней и пальцами успокаивающе приподнял за подбородок, обращая особое внимание ее губам. В этом невинном движении она увидела столько секса, что её пульс пошёл в галоп. Девушка прикусила нижнюю губу.
— Кошмары снятся всем. Отныне ты будешь спать со мной, — его взгляд вернулся к ее глазам, а затем опустился на её губы, тем временем слова продолжались произноситься, — Я буду рядом.
А после он медленно приблизился к её лицу и прикоснулся к губам, слегка и нежно. Но этого хватило, чтобы по её телу прошелся ток. И девушка прижалась к нему, отвечая. Руки обхватили мужскую шею, а его — легли на тонкую талию. Ласки его языка углубились, но нежность осталась. У Гермионы, которую Северус умело усадил к себе на колени, все мысли спутались в клубок морских узлов, и она приникла к нему всем телом. Он глотал её стоны, возбуждаясь. Как много он мог сделать с ней сейчас! Какие изощренные удовольствия мог доставить! Ей представлялись его опытные длинные пальцы, ласкающие её тело, горячие поцелуи, доводящие до изнеможения, вид его голого тела. Ей становилось стыдно, разум требовал остановиться.
- Гермиона, - прохрипел он, чувствуя, что его пальцы под ее кофтой сомкнулись на застежки лифчика, — тебе нужно выпить зелье, иначе я возьму тебя сейчас.
Девушка подарила ему недоумевающий взгляд, а затем, изрядно покраснев, кивнула и попыталась уйти, но крепкие руки задержали её на несколько секунд. Этого хватило, чтобы их взгляды встретились, что было зря. Мерлин, дай ей сил! Сердце девушки пропустило несколько ударов. В черных глазах читалась теплота.
***
Гермиона размазывала овсянку по своей белоснежной тарелке. Никогда она не представляла себе, что будет так хотеть Северуса Снейпа, также нуждаться в нем, как в дыхании. Она в зависимом положении от него, но это не особо волновало девушку. Об этом ей хотелось думать в самый последний момент. Конечно, ведь её странное поведение и желание полностью завладели всеми думами. Итак, она выяснила, что любит его. Причем любит не так, как Гарри или Рона. Еще она хочет его. Конечно, все можно списать на их магию брака и тягу, но нет, она хотела его даже после принятия зелья, которое действовало сутки. А она пила его максимум часов двенадцать назад. В гениальности лучшего зельевара всей Британии сомневаться не стоило, а значит дело было не в магии. Отлично! Что ж, Гермиона, признай этот факт и живи дальше. Сегодня она хотела своего мужа по-настоящему, хотела принадлежать ему, хотела любить. Вот так в зависимость и попадают. Успокаивало лишь то, что он всегда будет с ней, они ведь в браке.
— Милочка, это твой кофе? — поинтересовалась Трелони, внимательно рассматривая дно кружки. Гермиона не заметила хищного прищура своего мужа при этих фразах. Она всё еще плавала в своих думах, которые ни чем не отличались от каши в её тарелке.
— Так странно… — продолжала прорицательница, нелепо вертя кружку, — Северус, ты… ты был прав.
Услышав это, Снейп самодовольно повел бровью и с абсолютно безучастным видом отпил чай.
— У тебя, дорогуша, будет второй брак. А это значит, что вы разведетесь, — радостно заключила ведьма, смотря на Снейпов.
Гермиона улыбнулась. Она постаралась сделать улыбку без боли и горечи, которые испытывала внутри. Стоило ей влюбиться в своего мужа, извлечь счастье от обречения, так вот на! Как говорят: бойтесь своих желаний? Замечательно! Только теперь она хотела, что бы Северус отвечал ей взаимностью и был ей мужем. Второй брак! О да, в нем она уж точно будет счастлива с каким-нибудь молодым парнем! Угу, как же!
Как видимо, на её лице отразилось все, что она думает об этой новости, так как Снейп наклонился и иронично спросил:
— Где же выражение истинного восторга?
Она промолчала, все больше хмурясь и смотря на него.
— Гермиона? — Северус в миг посерьезнел, пронзая её пристальным взглядом.
— Каким образом нас можно развести, Северус? Я проклята и это навечно…
— Нет. Это можно снять, если удастся. Пока это лишь мое предположение, — он встал из-за стола, взял её за руку и увел прочь из главного зала.
— Каким образом? — спросила она, стараясь не запоминать тепло его ладони.
Он резко остановился у двери в больничное крыло, развернулся к ней и театрально прошептал:
— Мм, моя всезнайка забыла основной закон проклятий? Женщина, что ты сделала с Гермионой, а?
Северус внезапно понял, что они слишком близко друг к другу стоят и поспешил открыть дверь. Они вошли в палату, где лежала Ханна. После нападения духовников за её здоровье все забеспокоились. Нельзя точно сказать, оборотное использовали или напрямую вселялись в нее. Северус запрещал ей даже приближаться к больничному крылу, не говоря уже о контакте с девочкой.
— Заклятье снято, — проговорил он будничным тоном, и со скучающим видом прислонился к стене, — иди.