Илья, музыкант, так и оставшийся жить с шайкой Дойчлянда, не искал спасения в молитвах, как это сделали бы его более рьяные товарищи по вере. Он знал, что лучший помощник в борьбе с хандрой и душевными терзаниями, – амфетамин.
Ефрейтор, вернувшийся из деловой поездки, налегал на ганджубас и корвалол. Замедление помогало ему бороться с синдромом дефицита внимания.
Капитолина, Могила и Философ забывались сном – была их очередь упасть на освободившиеся койки в комнате матери хозяина квартиры.
Дойчлянд же пытался заглушить свои неконтролируемые приступы вины и самобичевания водкой. И так накатит, и эдак, а спокойнее на душе не становится! Терзала его нутро мысль, что Гену Штопора он зря обидел. И по совести, и по понятиям воровским, не прав был Дойчлянд.
Собравшись с силами, герой написал Штопору в мессенджере, предложив приехать и помириться. Гена даже не колебался. Согласился сразу же, и сказал, что приедет в ближайшее время.
Негоже было начинать перемирие без «горючего». Дойчлянд покопался в карманах курток, висевших в прихожей, находя в них только смехотворную мелочь и чеки из разных магазинов. Состыковав её с теми скорбными запасами, которые он обнаружил в своём кошельке, Дойч понял, что лучше даже не выходить. Осознание – первый шаг к просветлению. Но, осознав, нужно было делать. Прислушавшись к голосу сердца, Дойчлянд отправился немного вздремнуть в свою комнату.
— К тебе пришли! — растолкал Дойчлянда ухмыляющийся Ефрейтор. — Я бы на твоём месте взял что-нибудь тяжёлое!
— Что там ещё? — практически забеспокоился Дойч.
— Штопор к тебе пришёл, ха-ха-ха!
— А-а-а…
— В смысле, «а-а-а»? — удивлённо передразнил героя Ефрейтор. — Тебя убивать пришли.
— Да всё нормально, — с трудом поднимаясь с кровати, начал объяснять заспанный Дойчлянд, — я его сам пригласил.
— Я сейчас слишком всрат, чтобы что-то понять, — сдался Ефрейтор. — Ты пригласил, я впустил. Расскажешь потом, если живой останешься.
— Давай, жопа иудейская, иди уже, — весело огрызнулся Дойчлянд.
— Я потомок атлантов!.. — донеслось уже из коридора.
Герой встретил Штопора на кухне. Как и Дойчлянд, Гена был уже нетрезв, но, в отличие от владельца притона, гость был не с пустыми руками. Штопор поставил две литровые бутылки с прозрачным содержимым и красочными этикетками, на которых отчётливо виднелась, пожалуй, самая важная для собравшихся информация – 40°.
Как по волшебству, звон посуды перекликнулся с трезвоном дверного звонка. Проинспектировав лестничную клетку через глазок, Дойчлянд, к своему неудовольствию, увидел в нём Миро. Не то чтобы герой не хотел видеть именно этого человека. Вовсе нет. Просто ситуация не располагала. Не располагала до того момента, пока Миро не пришёл. А раз он пришёл, и его надо впустить, то, получается, ситуация располагает. Так рассудил Дойчлянд, впуская дорогого друга в квартиру.
— Ну что, хуйлуша, давай бухнём, — на ходу сбрасывая ботинки, прошёл в прихожую Миро. — Вот же ж блядь! — изумился он увиденному на кухне.
— Ага, — выдохнул Дойчлянд. — Поэтому ты немного не вовремя.
— После драки кулаками не машут, так у вас, мужланов деревенских, говорят? Хули он здесь? — стал отыгрывать жеманного гея мужеподобный Миро.
— Мы решили помириться…
— Вы ещё поебитесь! — всплеснул руками цыган.
— И поебёмся, будь уверен… Только тебя не возьмём, — игриво надувшись, сказал Дойч.
— Ладно, воркуйте, пидорасы. Налейте мне только немного, да я пойду в комп позалипаю у тебя.
Когда Дойчлянд и Штопор остались одни, им было что друг другу сказать. Оказалось, что чувство вины было обоюдным. Штопор не находил себе места из-за того, что отбил чужую женщину, Дойчлянд же после пары рюмок уже на коленях просил у Гены прощение за инцидент с отвёрткой и молотком. Оба простили друг друга. Потом дуэтом рыдали и снова прощали.
После выпитого литра общение становилось более интимным. Взгляды падали всё ниже, руки тянулись к чужому телу. Пара стопок из новой бутылки, и парни уже целовались. Ещё стопка, и они запускали руки друг другу в штаны.
Заскучавший Миро выполз на кухню и тут же начал смеяться.
— Педики, что вы тут развели? — мерзенько хихикая, начал шутливо наезжать на парней Миро. — А если Алиса узнает, что тут происходит?
— Отъебись, Миро, хватит завидовать, — оторвавшись от поцелуя, послал друга Дойч.