Вернувшись в дом, Дойчлянд пошёл в ванную, чтобы привести себя в порядок. В зеркале отразилось лицо то ли святого, то ли мумии.
Дойч понажимал на банку с шампунем, услышав лишь несущий разочарование «пфлуаф!». Взяв обмылок «Хозяйственного», герой наспех намылил голову, левую подмышку, жопу и яйца, и, под аккомпанемент страшно гудящего смесителя, стал чуть более достоин рая (хотя бы земного).
На холодной лужайке Миро чувствовал себя некомфортно. Сил продолжать конфронтацию с Дойчляндом у него не осталось, поэтому он набрал телефонный номер Алисы и взмолился, чтобы она его забрала. Цыгану было реально плохо. Поскольку хитрый жук имел какую-то потустороннюю харизму, люди вокруг не оставляли его в беде. С Алисой они имели особо тёплые взаимоотношения, что позволяло Миро ещё туже сжимать метафизические яйца Дойчлянда, вызнавая у девушки те секреты, которые Дойч доверил ей, но не Миро. Плут из породы конокрадов любил быть на шаг впереди.
Дойчляндовский мальчик в компании такой же молодой девочки подходил к двери притона в то время, когда Миро уже уютно трапезничал в гостях у Штопора, куда отвезла его Алиса.
Цыган надеялся на встречу с любовником Дойчлянда, ему так и хотелось запустить свои язвительные речи в уши молодого самца, но приехавшее такси вынуждало его покинуть мокрую землю, на которой он лежал в ожидании конфликта.
Помывшись, Дойч даже сменил постельное бельё, приготовил дежурный грамм мефедрона, который он берёг на случай незапланированного секса, и стал ожидать. Дверной звонок издал трель. Через глазок Дойчлянд увидел фигуры мальчика и девочки. Маячила перспектива убить сразу двух молодых зайцев одним выстрелом. Дойч уже начал забывать, что такое вообще бывает, поэтому испытал приятное удивление.
Дойчлянд по-царски встретил дорогих гостей, предложив сразу завариться. Для девочки, имя которой герой забыл сразу после знакомства, такой поворот был немного шокирующим: до этого она только нюхала. Но когда она увидела, что от инъекций ничего страшного с парнями не случилось, то сама подставила свои чистые струнки под стальной смычок.
Через пятнадцать минут прелюдий и ласк девушке пришлось найти применение ещё для двух смычков – на этот раз мясных.
Случилась ебля, и во время неё взгляд Дойчлянда скользнул по экрану монитора. Его уставшие глаза на мгновение сфокусировались на размытой фотографии, которая появилась в интерфейсе популярного мессенджера. Что-то заставило героя прерваться, отодвинуть в сторону маленькую подругу, и приблизиться к монитору. Вблизи сюжет фотографии стал понятен: улыбающиеся лица Алисы, Штопора и Миро, в руках которого был молоток, как бы спрашивали Дойчлянда: «ну что, сучка, веселишься? А у нас тут не хуже!»
И такая странная обида разобрала героя: вот они, те люди, которых он действительно любит, там, без него, весело проводят время и им хорошо. Юные тела на кровати сразу перестали возбуждать – они попросту обесценились в тот момент.
Под удивлёнными взглядами молодняка Дойчлянд откатился на противоположную сторону кровати и заплакал.
9 сентября
Илья умирал. По неведомым для нашего понимания причинам чах и дельфин с шестью крокодильими лапами: он продолжал копать яму около дома Дойчлянда, но делал это не так активно, как раньше.
Притон укрывал всё больше и больше людей от сентябрьской непогоды. Не видно было только Миро.
«Deutschland’s Mother & The Alconauts» продолжали репетировать. Дойч напивался и трогал Гену Штопора за всякое, мешая творческой практике.
Зато Илья, как настоящий артист, шёл до конца, и пытался играть свои три аккорда негнущимися пальцами. Он храбрился и говорил, что будет выступать, даже если придётся бренчать хуем по струнам.
11 сентября
Вечером пятницы Илье стало совсем плохо. Спазмы в его пальцах стали не столь сильными, как несколько дней назад, но зато боль уже охватила все конечности целиком.
Дойчлянд вспомнил, что однажды вписывал парня, учившегося на патологоанатома – это был самый близкий к медицине человек, который приходил в голову. По счастливой случайности его номер был в записной книжке.