Драко только и мог, что завороженно таращиться на него.
— Эй, ты же, в конце концов, председатель инициативной группы помощи гомофобным придуркам, — добавил Поттер. — Ну как я мог к тебе не прийти? Твоя организация близка моему сердцу.
Драко пожал плечами.
— Похоже, я ее единственный член.
Поттер серьезно кивнул.
— Это точно. Не так уж и много осталось людей, которым трудно принять чью-то нетрадиционную ориентацию. Даже твой отец не проклял меня, когда мы с ним на днях столкнулись в министерстве.
— Это он просто палочку не успел найти, — снова пожал плечами Драко, удивляясь, что могло понадобиться отцу в министерстве.
— Вполне возможно, — задумчиво протянул Поттер и хлопнул в ладони. — Так, давай-ка лучше решим, как нам спасти твои отношения с сыном. Чем он увлекается? Что любит?
— Летать, — пробормотал Драко.
Поттер помрачнел, но тут же тряхнул головой.
— А еще?
Драко задумчиво пожевал губу. Он только сейчас сообразил, что толком и не знает, чем занимался днями напролет его сын. Он знал только, что Скорпиус не вертелся у него под ногами и запирался у себя в комнате, но что он там делал — об этом Драко, оказывается, не имел ни малейшего представления.
Поттер уставился на него с каким-то ужасом, и Драко забеспокоился. Зло глянув в ответ, он отвернулся.
— Может, тогда стоит осмотреть его комнату? — осторожно предложил Поттер.
В комнате Скорпиуса Драко не был целую вечность. Он нерешительно поднялся и, повернувшись к Поттеру, торопливо пробормотал:
— Я люблю своего сына. Пожалуйста, поверь мне.
Поттер кивнул. Он положил руку на плечо Драко — и тут же убрал ее, когда тот дернулся.
— Я знаю, Драко. Не нужно меня в этом убеждать. Я и так уже все понял.
Драко с благодарностью взглянул на него и повел его в комнату сына.
Он не любил, когда кто-то заходил к нему самому, и точно так же не любил врываться к другим, даже если это был его сын, так что у детской он притормозил. Но Поттер показал себя мужественным героем — каким он на самом деле и являлся — и решительно открыл дверь.
Комната немного походила на ту, где когда-то жил Драко и где теперь обитала Шелли. Она была большой, просторной и светлой. И обставленной старой тяжелой мебелью.
— Ого! — сказал Поттер, оглядываясь. — Да она не меньше, чем весь дом Дурслей. Кажется, одна только кровать Скорпиуса больше той конуры, где я когда-то жил.
Драко нерешительно топтался в центре комнаты. Малфой-мэнор был слишком большим для маленькой семьи, и с тех пор как они лишились домовых эльфов, стало довольно трудно поддерживать в нем порядок. Драко задумался, не стоит ли и в самом деле продать дом. Его зазнобило, когда он принялся осматриваться. Он пахал на двух работах, потому что надеялся, что сможет этим показать Астории и Скорпиусу, как сильно их любит. Но из этого так ничего и не получилось.
— Он рисует, — сказал Поттер и кивнул в угол, увешанный рисунками и уставленный чистыми холстами. Там же обнаружились и краски, как магические, так и маггловские. Драко задался вопросом, кто все это приобрел. Он не мог припомнить, чтобы Скорпиус когда-нибудь просил его купить краски.
— Он весь в тебя, — констатировал Поттер и протянул Драко рисунок, на котором был изображен лев из зоопарка. Перед клеткой стояли двое рыжеволосых детей — Роза и Хьюго.
— Что ты имеешь в виду? — забеспокоился Драко.
— Ты тоже творческая личность, — объяснил Поттер и улыбнулся. — В этом он твоя точная копия. И увлечения у вас похожие. Он рисует, ты занимаешься музыкой. Ну разве это не чудесно, что даже при такой пропасти между вами у вас столько общего?
Драко чувствовал себя здесь очень неловко. Это нечестно по отношению к Скорпиусу, что они с Поттером так бесцеремонно разглядывают его рисунки.
— И он тебя любит, — добавил Поттер и протянул ему еще одну картинку. На ней был изображен сам Драко, сидящий за пианино. Внизу корявым детским почерком Скорпиус вывел: “Папа счастлив, только когда играет музыку”.
Драко с трудом проглотил ком в горле. Рисунок его почему-то очень сильно задел.
— Послушай, Драко, — осторожно сказал Поттер, — ты же понимаешь, что с тобой что-то не так? Ты же знаешь, что у тебя проблемы, правда? Ты ведь не хочешь, чтобы с твоим сыном случилось то же самое?
Драко напрягся и впихнул рисунок Поттеру в руки. Нет, нет и еще раз нет. Он не желал, чтобы его анализировали. Он молча покачал головой.
Но Поттер не унимался.
— Чувство, что ты не понимаешь этот мир и людей, которые в нем живут, то, что тебя все вокруг сбивает с толку, и то, что ты не знаешь, чего не хватает Астории, — неужели ты хочешь, чтобы у Скорпиуса были такие же проблемы?
— Я не могу по-другому, Поттер, — пробормотал Драко и нервно зашагал по комнате. Ну почему это ни до кого не доходит?
— Знаю, Драко. Тебе и не нужно полностью меняться. Но придется немного постараться, чтобы наладить отношения со Скорпиусом. Он же тебя так любит. Разве ты этого не видишь? — Поттер снова протянул ему рисунок и с любопытством уставился на Драко.
Драко осторожно положил картинку к остальным рисункам.
— Я тебя сейчас обниму, Драко. Не бойся, ты не станешь из-за этого геем, ладно? — Поттер подошел к Драко поближе. — Можно?
Драко сдавило горло. Он никогда не любил обниматься. А уж обниматься с мужчинами тем более. Они же сильнее женщин и запросто могли бы его случайно задушить.
Но Поттер был очень нежен. Он просто положил ладонь ему на плечо, а потом, дав Драко несколько секунд, чтобы привыкнуть к прикосновению, осторожно обхватил другой рукой за талию.
И все это время нашептывал Драко на ухо какие-то успокаивающие глупости.
“Как же с ним все легко”, — подумал Драко и нерешительно пристроил руки на его спине. Он не знал, куда их еще подевать, и спина Поттера показалась ему самым подходящим местом.
— Все хорошо, Драко? — спросил Поттер.
Драко вздохнул.
Поттер почему-то счел это знаком прижать его к себе покрепче. Не так крепко, чтобы Драко испугался задохнуться, скорее все так же нежно и осторожно.
А потом Поттер его отпустил. Драко откашлялся. Ему казалось, что он сейчас упадет. Обниматься с Поттером оказалось не так уж и плохо.
— Ты позволил Шелли отутюжить тебе пальцы, просто чтобы сделать ей приятное. Как считаешь, ты сможешь что-нибудь нарисовать, чтобы сделать приятное Скорпиусу? — спросил Поттер. Он прямо сиял от счастья.
Драко стало тепло — наверное, последствия объятий, решил он.
— Думаю, да, — сказал он Поттеру.
— Я поговорю с Дафной и Асторией, Драко. Они не могут забрать у тебя сына. Ты сможешь видеться со Скорпиусом и рисовать вместе с ним, хорошо? — Поттер показал на картинки.
Драко кивнул и снова кашлянул.
— Хорошо. Так и сделаем, — согласился он.
========== 18. И снова анальная смазка ==========
Поттер слово сдержал. Оно и понятно, наверняка это прописано отдельным пунктом в его контракте Героя и Избранного.
Впрочем, неважно. Главное, что он выполнил обещание и поговорил с Дафной и Асторией.
Драко даже думать не хотел, что именно он им сказал. Он полностью доверял Поттеру и был твердо уверен в том, что тот все сделает правильно. И плевать, что заодно — Драко не сомневался — он обсудил с сестрами Гринграсс, какой же Малфой все-таки странный. Бесчувственный и холодный.
Драко знал, что чувств в нем предостаточно. Он только не знал, как извлечь их наружу. И, к сожалению, понятия не имел, как объяснить жене, Поттеру, родителям и всем остальным, кто считал его странным, что у него всего лишь не получается выразить свои чувства словами. Они были где-то глубоко внутри. Они там были. Он просто не мог их показать.
В одну из суббот в мэнор пришел Скорпиус. Сын смотрел на Драко настороженно, зато, завидев Поттера, засиял. И Драко с горечью подумал, что было бы намного лучше, если бы отцом Скорпиуса оказался Гарри.