— Будет упомянуто, падре, будет, и вам, чего доброго, достанется митра! — ответил сияющий альферес, поглядывая на рукава своего мундира.
— Значит, вы пришлете мне четырех переодетых жандармов, да? Будьте осмотрительны, и вечером на вас посыплются звезды и кресты.
В это время по дороге к дому Крисостомо бежал какой-то человек. Поспешно поднявшись по лестнице, он спросил слугу:
— Сеньор Ибарра дома? — Судя но голосу, то был Элиас.
— Работает в своем кабинете.
Ибарра, с нетерпением ожидавший часа, когда он сможет объясниться с Марией-Кларой, пытался занять себя работой в своей лаборатории.
— А, это вы, Элиас? — воскликнул он. — Я думал о вас: вчера я забыл спросить у вас имя того испанца, в доме которого жил ваш дед.
— Сейчас речь не обо мне, сеньор…
— Посмотрите-ка, — продолжал Ибарра, не замечай волнения юноши и поднося к огню стебель тростника. — Я сделал важное открытие: этот тростник не воспламеняется…
— Сейчас, сеньор, не до тростника; вам надо собрать ваши бумаги и скрыться ровно через минуту.
Ибарра в изумлении посмотрел на Элиаса и, увидев его мрачное лицо, выронил тростник.
— Сожгите все, что могло бы вас скомпрометировать; через час вам уже надо быть в более безопасном месте.
— Но почему? — спросил тот наконец.
— Спрячьте самые ценные вещи…
— Но почему?
— Сожгите все письма, написанные вами или адресованные вам: самое невинное из них могут истолковать вам во вред…
— Однако почему я должен это сделать?
— Почему? Потому что я сейчас раскрыл заговор, который приписывается вам, чтобы вас погубить.
— Заговор? Кто же эти негодяи?
— Мне не удалось узнать имени зачинщика; я только что говорил с одним из несчастных, подкупленных для бунта, но не смог его разубедить.
— А он не сказал вам, кто ему заплатил?
— Сказал, но потребовал, чтобы я хранил тайну; он сообщил, что деньги дали вы.
— Боже милостивый! — воскликнул пораженный Ибарра.
— Сеньор, поверьте, нельзя терять времени, мятеж может вспыхнуть сегодня же вечером!
Широко раскрыв глаза и обхватив руками голову, Ибарра, казалось, не слышал его слов.
— Выступление не предотвратить, — продолжал Элиас, — я прибыл слишком поздно, не знаю никого из предводителей… Спасайтесь, сеньор, сохраните себя для родины!
— Но куда бежать? Этим вечером меня ждут в одном доме! — воскликнул Ибарра, думая о Марии-Кларе.
— В любой другой город, в Манилу, в дом какого-нибудь сановного лица, но только не оставайтесь здесь, чтобы не сказали, что вы руководите мятежом!
— А если я сам сообщу о заговоре?
— Сообщите, вы? — воскликнул Элиас, взглянув на него и отступив на шаг. — Вы станете предателем и трусом в глазах заговорщиков и малодушным в глазах всех других; люди скажут, что вы устроили им западню, чтобы выслужиться, скажут, что…
— Но что же мне делать?
— Я уже сказал вам: уничтожить бумаги, имеющие к вам прямое или косвенное отношение, бежать и ожидать дальнейших событий…
— А Мария-Клара? — вздохнул юноша. — Нет, лучше смерть!
Элиас скрестил руки на груди и сказал:
— Хорошо, по крайней мере отведите первый удар, подготовьтесь к аресту!
Ибарра обескураженно огляделся по сторонам.
— Тогда помогите мне; там, в тех бюварах, переписка нашей семьи; отберите письма моего отца; может быть, именно они могут меня скомпрометировать. Читайте подписи.
И юноша в отчаянии растерянно открывал и запирал ящики, перебирал бумаги, бегло просматривал письма, рвал одни, откладывал другие, вытаскивал книги, перелистывал их и т. д. Элиас делал то же самое, — не в таком волнении, но с неменьшим усердием. Вдруг он остановился, удивленно подняв брови, повертел в руках какую-то бумагу и спросил дрогнувшим голосом:
— Ваша семья была знакома с доном Педро Эибаррамендия?
— Еще бы! — ответил Ибарра, открывая ящик и вытаскивая ворох бумаг. — Это мой прадед!
— Дон Педро Эибаррамендия — ваш прадед? — переспросил Элиас, изменившись в лице и страшно побледнев.
— Да, — рассеянно отвечал Ибарра. — Мы только сократили его фамилию — она слишком длинна.
— Он был из басков? — снова спросил Элиас, подойдя ближе.
— Из басков. Но что с вами? — удивился Ибарра.
Элиас сжал кулак, поднес его ко лбу и посмотрел в упор на Крисостомо, который попятился, напуганный выражением его лица.
— Знаете, кто был дон Педро Эибаррамендия? — проговорил Элиас сквозь зубы. — Дон Педро Эибаррамендия был тот подлец, который оклеветал моего деда и послужил причиной всех наших несчастий. Я везде искал его потомков, и вот бог свел меня с вами! Теперь расплачивайтесь за наши страдания!