Я с трудом не расплываюсь в дурацкой улыбке. Очень мило, что он постарался, пригнал сюда машину, оставил тут недалеко. Не собирался, значит, меня на метро пускать в такую темноту.
Но внешне я не подаю вида, что оценила жест.
— Неожиданно, что вы специально поставили машину тут недалеко, — только и говорю, неожиданно ощутив нарастающее напряжение.
Снова вспоминается, кто передо мной. И ощущения прежние накатывают. Мы скоро опять будем сидеть совсем рядом, да ещё и в более тесном, чем зал кинотеатра, пространстве.
А фильма, который позволяет отвлечься, на этот раз не будет.
— Да, — с ободрительной улыбкой подтверждает Максим Романович. — И, чтобы я не оказался в глупом положении, тебе придётся согласиться.
Конечно, я настраивалась, что мы сейчас попрощаемся и я поеду на метро одна, стараясь успокоиться и обдумать всё сегодняшнее максимально трезвыми мыслями. А тут меня никак не отпускают, да и волнение многообещающе сдавливает грудь.
У меня есть причина отказать — не хочу, чтобы кто-то из студентов увидел, как меня до общежития на машине подвозит преподаватель. И, если я объясню это ему, думаю, Максим Романович поймёт. А чтобы ему было спокойнее, могу попросить вызвать мне такси — так я не буду пешком от метро идти в темноте.
Да, это самый подходящий вариант.
— Ладно, — неожиданно вырывается у меня.
А Максим Романович тут же с предвкушающей какой-то ухмылкой открывает передо мной переднюю дверь. Уж не знаю, что мной так уверенно и непоколебимо движет, только вот через какие-то секунды я уже размещаюсь в уютном кресле действительно комфортного салона машины. Аккуратненько тут у него всё, прямо на редкость. Новый автомобиль?..
Мысли тут же теряются — Максим Романович занимает своё, водительское сидение. Щёлкает по какой-то кнопке, и двери блокируются.
И вот я, конечно, понимаю, что это стандартное действие в пути, потому что скорость может быть разной и мало ли что. Но глупому сердцу этого не объяснишь. Оно, вместо того, чтобы успокоиться, только быстрее биться начинает, потому что в голове картинки произошедшего момента в кинотеатре мелькают. Да ещё и смешиваются с уже случившимся на заднем дворике ресторана…
Кажется, поездка будет долгой.
Волнительное напряжение в пути — сущий пустяк по сравнению с тем, какое наваливается, когда мы останавливаемся совсем рядом со зданием общежития. И дело совсем не в том, что нас могут заметить. Никого другого сейчас даже будто и нет — атмосфера уединения слишком пропитывает салон.
Тем более, когда Максим Романович разворачивается ко мне вполоборота. Смотрит. А взгляд такой пронзительный… Призывный даже. Если я сейчас посмотрю ему в глаза — точно вернёмся в момент в кинотеатре.
Вот только на этот раз передо мной не будет фильма, на который можно отвлечься.
Потому я не повторяю ошибки — не позволяю себе окунуться в этот зрительный контакт. Отвечаю лишь беглым взглядом, а потом смотрю на двери общежития, стараясь не реагировать на присутствие и открытый интерес мужчины рядом.
Какой у него горящий взгляд… Жарко так, что дышать трудно, а я ведь даже в ответ не смотрю больше.
— Спасибо, что подвезли, Максим Романович, — выдавливаю я, решив, что самое время прощаться.
Намеренно обращаюсь как к преподавателю — хоть какая-то дистанция, раз уж на ментальном и физическом уровне такой надрыв между нами. Впрочем, я за всё наше свидание так и не перешла на «ты», так что ничего такого в этом официальном прощании нет.
Он тяжело вздыхает.
— Мы провели вместе весь день, — со спокойной уверенностью сообщает. — Да и вечер тоже. Мы переписывались почти две недели. Мы целовались, и не раз. А я для тебя всё ещё Максим Романович?
Ну вот. Мне необязательно даже смотреть на него глаза в глаза, чтобы мурашками всё тело пробрало. Этот вкрадчивый тон… Упоминание поцелуев…
На какой-то момент меня настолько накрывает, что я всерьёз думаю, а зачем вообще сопротивляться? Зачем гадать о правильности и будущем?..
Может, я и правда веду себя глупо. Моментам всяким поддаюсь, на свидание с ним пошла, да и с Владом всё легко было. А теперь говорю так, будто я просто студентка, а он — преподаватель.
— Хорошо, — облизываю пересохшие губы и с ухмылкой добавляю. — Тогда Влад.
Он тоже усмехается, покачав головой. И вдруг резко ловит мой взгляд, удерживает своим, не даёт отвести.
Сердце снова начинает отбивать сумасшедшие удары по груди.
— Спокойной ночи, Влад, — поспешно говорю я. — Ну или не Влад. В любом случае, спокойной ночи тебе.
Кажется, я перенервничала и, как это обычно со мной бывает, говорила что угодно, лишь бы сбить это волнение. И только теперь сознаю, что это «ты» даётся мне на удивление легко.
Максим Романович улыбается. Легко так, тепло, чуть ли не по-мальчишески. Сложно отвести взгляд, но я умудряюсь, пока совсем не сдалась.
Для меня на «ты» к нему обратиться — уже огромный шаг. Куда там остальное пробовать? Надо поскорее дома оказаться и всё происходящее обдумать, может, даже с Кирой обсудить…
— Безумно хочется тебя поцеловать, — неожиданно сообщает Максим Романович. — Жаль, что мне нельзя…
Сердце мгновенно пропускает удар. Как-то внезапно он это сказал, причём горячо очень. Кажется, ему недостаточно моего «ты», скорее, наоборот, оно распаляет.
— Ну всё, мне пора, — решительно заявляю я, но почему-то объясняю надуманные причины, так и не открыв дверь. — Тут общажный дворик, студенты ходят, вас…тебя…могут заметить, вот. Это ни к чему.
Ну вот, начинала вроде бодро, но в конце совсем замялась, особенно, когда снова «ты» сказала. На этот раз оно даётся мне совсем не так просто.
— Трусишка, — ласково укоряет Максим Романович, и вряд ли речь о том, что нас застукать могут. — Ладно, беги. Я напишу насчёт следующего свидания.
16
Максим Романович и вправду написал, предложив встретиться завтра же. Хорошо, что у меня на воскресенье была запланирована прогулка по Москве с Кирой, а потому я отказала без сомнений, что обманываю.
Вот только на душе легче от этого не стало. Скорее, наоборот, отдало каким-то разочарованием. А ночью, засыпая с плюшевой ласточкой в обнимку и вспоминая моменты свидания, я признала самой себе — меня безнадёжно тянуло к преподавателю по психологии.
И ладно бы только на физическом уровне — так нет, мне по-прежнему хотелось рассказать «Владу» о любой происходящей мелочи в жизни, узнать его мнение о том или ином событии, слушать, говорить… Проводить вместе время. От одной этой мысли становилось тесно в груди.
А с ласточкой я засыпала и на второй день, и потом тоже. Вообще привыкла как-то, без неё неуютно было.
Понедельник тоже прошёл без нового свидания. Конечно, переписка вконтакте была, причём довольно лёгкая и непринуждённая. Максим Романович не предлагал провести вместе этот день — видимо, у него были дела. Судя по всему, до самой ночи. Он писал, что «приехал бы увидеться хотя бы на часик», но я отправила его спать, сославшись, что завтра у него и так пары, в том числе и у моей группы.
И вот этот день настаёт. Сегодня я в любом случае увижу Максима Романовича. И вот вроде бы уже привыкла ходить к нему на пары, но нет, волнение и томление с утра дают о себе знать, да так, будто мы на очередное свидание собираемся.
Я по-прежнему реагирую на все упоминания о Максиме Романовиче пусть хоть в чате, пусть и просто в разговорах. И по-прежнему вся эта реакция внутри только, внешне ничем не проявляю, даже слова своего не вставляю.
А сегодня случается то, что с самого утра чуть ли не ударяет. Пишет староста, та самая, что явно запала на Максима Романовича. И вот обычно я не обращала внимания на эти демонстративные попытки Леры привлечь его внимание, но сейчас бесит почему-то. Она уже даже скрывать свою влюблённость перестала.