– Минут двадцать как уехал, – отвечает девушка.
– Быстрый он, – замечаю. – Я тебе перезвоню, – бросаю, выбивая вызов, а затем медленно направляюсь к двери.
Сердце в этот момент грохотало в груди, словно бешеное. Мне было страшно встречаться с мужчиной и стыдно смотреть ему в глаза, но я должна была это сделать, поскольку, если не открою дверь, это будет расценено как моя трусость. А я не хотела быть такой, тем более в глазах Артура. Не для того, чтобы понравиться, а для стабильности своей самооценки, от которой после ужасной ночи мало что осталось. До сих пор не могу поверить, что полезла к Айдарову в штаны, а потом до утра творила с ним такое…
Качнув головой, чтобы прогнать воспоминания, подошла к двери и заглянула в глазок. Как я и думала, ко мне явился сам Артур собственной персоной. Он стоял вполоборота, опираясь рукой о косяк стены, и, слегка склонив голову набок, терпеливо ждал. Не было сомнения, что он слышал мои шаги, когда подходила к двери, знал, что его увидела. Поэтому не стала накалять обстановку, скрываясь от него, а сразу открыла замок. Слегка приоткрыв дверь, несмело застыла в проеме, на мгновение зависнув от его взгляда и бешеной энергетики, которая настигла меня совсем неожиданно, словно настоящая, невидимая обрушающая волна.
На нем черные брюки и такого же цвета рубашка с подкатанными рукавами выше локтей и расстегнутыми пуговицами на воротнике. На пальцах – перстень, на кисти – наручные часы, а на шее блестит золотая цепочка. На всех открытых частях кожи его тела виднелись черные росписи татуировок, начиная от правого уха и заканчивая пальцами рук.
Рассматриваю его быстрым взглядом снизу вверх, а, когда возвращаюсь к его лицу и глазам, понимаю, что мой изучающий взгляд не укрывается от мужчины. И самое невероятное, что он позволяет мне это сделать, выдерживая паузу в длительном молчании.
Не могу заставить себя заговорить с ним первой и не могу прекратить рассматривать его. Как только мой взгляд поднимается на его совершенные черты лица, меня захватывают в плен воспоминания прошлой ночи: как мы жадно целуемся, как мы изучаем каждую частичку наших тел языком и руками, как раз за разом достигаем крышесносных оргазмов. Мужчина крутил меня в своих руках, словно некую куклу. Брал в разных позах, под любым наклоном. Ставил перед собой на колени. Держал за волосы и трахал в подвешенном состоянии: около стены, на краю стола и в душе.
От этих воспоминаний мое тело бросает в жар, сердце ускоряет ритм, а дыхание становится тяжелым и учащенным. Понимаю это не сразу и явно слишком поздно, поскольку взгляд мужчины мгновенно меняется, заметно потемнев. В следующий момент он смещается в сторону, ближе ко мне, и это заставляет меня выплыть из дымки наваждения, слегка отступив назад. Мой интерес в глазах сразу угасает, а вместо него появляется страх. Мужчина видит это и прекращает надвигаться на меня, застывая в проеме двери.
Наше молчание затянулось, и Артур решил первым его разорвать:
– Поговорим?
Обхватываю себя руками, чтобы хоть немного унять мелкую дрожь в теле, образовавшуюся от волнения, а затем делаю шаг в сторону и приглашаю:
– Входи!
Мне было страшно впускать его к себе в квартиру, оставаться наедине, но говорить на лестничной площадке, где за нами точно наблюдают самые любопытные соседи, – не вариант. Я не хочу, чтобы о моей ночи любви с незнакомцем узнал весь дом.
Мужчина проходит внутрь, и я закрываю за ним дверь. Поворачиваюсь к нему и замечаю, как он внимательно разглядывает обстановку моей квартиры. Я жила в строгих рамках, на съемном жилье и на одну зарплату. Шикарных вещей и мебели не было. Мне с трудом хватало денег оплачивать квартиру, коммунальные услуги и некие мелкие потребности для жизни, поэтому похвастаться нечем.Мужчина быстро теряет интерес к окружающему, находит взглядом меня и вдруг спрашивает:
– Ты как?
– Уже нормально, – отвечаю растерянно. Не думала, что его будет волновать мое состояние.
– Тебе не стоит меня бояться, – вдруг говорит он. – Я ничего не подсыпал тебе, но обещаю, что найду мразь, которая сделала это!Отрицательно качаю головой:
– Не надо. Я сама с этим разберусь. Ты к этому не имеешь никакого отношения.
– Не соглашусь с тобой. Мы провели вместе ночь, – напоминает.
– Я ничего не помню, – лгу, – и не хочу вспоминать. Все, что было, – ужасное стечение обстоятельств, которое не подлежит обсуждению. Думаю, нам стоит об этом забыть и не возвращаться к этой теме. Никто никому ничего не должен. Каждый вернется к своей жизни и делам. Так будет правильно…
Казалось бы, Артур потерял свой интерес, уже на середине моей пылкой речи.