Танатос поменялся в лице. До этого яркие глаза погасли в прямом смысле слова. Демон смерти задумался.
— И ты не можешь этого допустить. — Констатировал Руслан. — Ты ведь привязан к этому месту?
— Я могу находиться, где хочу и везде одновременно.
— Так дело в самой пещере? Ты можешь находиться, где хочешь и везде одновременно, значит, пещера не твое убежище. Здесь есть что-то, что ты охраняешь. То, что могут найти и разрушить любопытные и мелочные люди. Я прав, да?
Золотоглазый явно не хотел отвечать. Он одарил Руслана высокомерным взглядом и пространно глянул в зияющую пустоту обрыва.
— Когда-то мы постигали этот мир. Постепенно пришли к пониманию порядка и гармоничного управления им, — всё внимание Танатоса было устремлено куда-то в темноту, словно он говорил с тенями, пляшущими с отсветами горящих факелов, — мы были царями, мессиями, богами… Это был мир, который мы делили с древними силами природы. Мы научились поддерживать и продлевать свои жизни ровно столько сколько хотели. Для этого мы связывали свои души с различными явлениями и стихиями, с их энергиями. Кто-то получал свою силу из энергии солнца, света и тепла, кто-то из огня, молний и воды. Чем больше нас становилось, тем более сложными природными явлениями мы овладевали. А потом всё усложнили люди, — Танатос злорадно ухмыльнулся, — вечно мерите всё по своим примитивным лекалам. Мы не пришли с того света, не прилетели с другой планеты, не выпрыгнули из дыры между параллельными вселенными. Мы делили с вами этот мир с древних времён. Но…
— Но?
— Но мы не смогли сохранить баланс между нами и обычными смертными. Последних становилось больше. Нас меньше. В конце концов, мы поняли, что поддерживать свои жизни бесконечно долго в условиях нарастающего хаоса мы не можем. Люди нарушили естественный ход вещей своей тягой к беспорядку и спонтанными способами познания. Нашли способы как противиться силам природы, подчинить их своей воле. Они отделились от природы, оставив нас в тени забвения. И мы создали это место… хранилище. Здесь покоятся мои собратья, погруженные в глубокий сон.
— То есть, они всё ещё живы?
— Да. Просто спят. До лучших времен.
— Если не секрет, что это за лучшие времена?
— Как говорят некоторые ваши пророки, фантасты и сумасшедшие, рано или поздно человечество вернется к своим корням, обретет гармонию с природой, станет зависимым от её воли. Либо это будет век просветления, либо время падения цивилизации.
— И вы придете из глубин земли, как учителя и защитники…
— Вроде того.
— А почему ты не спишь?
— Моя сила в смерти. Я буду существовать всегда и везде, пока есть жизнь. Я конечная остановка даже для хаоса. Моя ипостась существует вне верований и учений. Среди братьев я самый непривередливый к положению вещей. Не принимаю дары, потому что они мне не нужны, в меня верят и меня боятся все без исключения. Люди помнят обо мне всегда, знают, что я рядом, а когда я смертельно близок к ним, готовы отдавать души только ради того, чтобы я не забирал любимых и дорогих.
— Как долго охраняешь это место?
— Может быть три тысячи лет, может быть больше.
— И вот наступил момент, когда ты своими действиями подогрел интерес к вашему убежищу, — в этот раз Руслан рассмеялся, хоть и было некомфортно.
Слушать о своих ошибках даже древнему сверхчеловеку было совестно. Смущение отразилось на лице и без того озадаченного Танатоса.
Руслан внимательно посмотрел на собеседника. Тот молчал, не замечая внимания со стороны. В какой-то момент Руслан четко осознал, что несмотря на все, что рассказал Танатос, мрачный жнец был таким же человеком. Он переживал о судьбе собратьев. Пусть его голос и отражался холодными нотками от стен мертвой пещеры, но смысл его слов был знаком и близок Руслану. Сверхчеловек, связанный со смертью, просто обдумывал сложившуюся ситуацию и не видел выхода из нее.
— А что, если, — осторожно начал Руслан, — лучшие времена пришли?
— Что ты имеешь ввиду?
— Не подумай, что я сочувствую вам, но назад дороги нет. У тебя не такой богатый выбор — либо твоих собратьев погубят твои же действия по отношению к обычным смертным, либо ты их разбудишь. И будь, что будет.
— Но это же ложь, — воспротивился золотоглазый, — цивилизация всё также не пригодна для нашего существования.
— Это не она непригодна. А вы убежали от перемен. Люди развивались всё то время, что вы тут спите. Это же… естественный ход вещей. Напомни, кто тут битый час говорит о силе природы и восхваляет ее? Почему вы решили, что люди лишены этой силы? Тем более, если верить твоим словам, то мы из одного и того же теста. Просто вы постигли эти природные процессы, нашли в них свои силы и можете ими управлять, а обычные люди пошли своим путем. Да, может мы сейчас в той точке, когда перестали думать о природе, как о чем-то непостижимом. Так вы могли бы напомнить нам. Ты же… настоящий. Выберитесь из этой ямы и помогите тем, кого вы бросили, как только ощутили, что люди больше не нуждаются в вашей отеческой заботе. Твои собратья, кем бы они не были, просто сбежали от проблемы. Видимо, в этом боги ничем не отличаются от обычных смертных.