Я побежала, сапоги болтались на ногах, бежать было неудобно, я то и дело постоянно падала. Когда я повернулась, то увидела Филиппа. Он как зверь бил их, ему, конечно, тоже доставалось. Но те были пьяные, поэтому сильных увечий не смогли ему нанести.
А я все бежала, погоняемая страхом, легкие горели, но я не останавливалась. Началась пурга, ветер шатал меня из стороны в сторону, хлеща бешено по лицу застывшим снегом. Я не видела дороги, остановилась, прикрыв лицо плащом, чтоб рассмотреть, но ничего не смогла увидеть в этой непроглядной тьме. Холодный ветер завывал, как сумасшедший, сбивая меня с пути, я брела куда ведет меня судьба. Через полчаса вымоталась, а еще примерно через такое же время упала в снег и закрыла глаза. Значит, не судьба, подумала я. И прошептала потрескавшимися губами:
- Прости меня, Филипп...
Глава 8. Судьба.
POV Эрик
- Я ведь приказал директорам, чтобы они никого не пускали в зал, когда я пишу, даже уборщиц. - Я вышел из-за кулис и застыл. У меня не было слов, этот голос... судя по звучанию, девушка была простывшая и давно не занималась вокалом, но если ее обучить... я не успел додумать. Когда она повернулась ко мне лицом, это что за шутка такая? Я сначала хотел подойти и схватить ее, чтобы содрать грим, но, присмотревшись внимательнее, понял, что это ее лицо. Эти глаза, наполненные болью, и это изуродованное лицо... Я почувствовал к этой девушке то же, что и ко мне когда-то испытывали люди - отвращение. Она быстрым движением натянула капюшон и выбежала с такой скоростью, что я был ошеломлен. Неужели она подумала, что я буду над ней смеяться, но, судя по ее глазам, она не доверяет людям. Я не планировал сегодня задерживаться в театре, но моя муза не хотела, видно, со мной расставаться, и поэтому я задержался. Ария была практически закончена, осталось немного, и когда я решил, что пора, вышел на улицу. Двери получилось открыть не сразу, сильный ветер не выпускал меня. Но мне удалось выйти и я сел в карету. Ее бросало из стороны в сторону, меня даже слегка укачало, давно не было такой сильной пурги. Из-под сидения достал теплый плед и накрылся. Интересно, как там Пьер, не отдал еще Богу душу? Мы внезапно остановились, так резко, что меня бросило на соседние сиденья, ударившись коленом. - Черт! Эй, Пьер, нельзя было поосторожней, все-таки не мешок с картошкой везешь! - возмутился я. - Простите, хозяин! Вы в порядке? - Почти, если не считать ушибленного колена. - Я сидел на полу, потирая ушибленное место. - Что случилось? Пьер? Ты меня слышишь? - но в ответ лишь тишина. Я поднялся с пола, дверь кареты упорно не хотела открываться, я опустил окно и высунул голову в капюшоне. Ни черта не было видно, только еле расслышал голос Пьера. - Хо-зя-ин... хо-зя-ин... по-мо-ги-те. Я навалился всей массой на дверь и не успел среагировать, как она открылась и я выпал из кареты лицом в сугроб. Встав и отряхнувшись, пошел на голос Пьера. Ветер сбивал с ног, из-за пурги ничего не было видно. Так еще капюшон прилип к лицу, не давая осмотреться по сторонам. Оказалось. что с другой стороны кареты Пьер кого-то нашел. И как он смог кого-то разглядеть в такую пургу? - Пьер? - я присел рядом с ним. - Что ты делаешь, нас самих сейчас занесет, и выкапывать будет некому. - Простите, хозяин, но я не могу бросить человека в беде! - Твоя добродетель когда-нибудь тебя погубит. Ладно, давай его в карету, я тебе помогу. Мы затащили его внутрь и положили на пол, подстелив мой единственный плед. Я сел на скамейку и карета тронулась. Я промерз, как не знаю кто, меня уже трясло, и зуб на зуб не попадал. Когда мы приехали домой, я распорядился, чтобы мне приготовили ванную и ужин. Замершего человека разрешил отнести в свободную комнату в доме для прислуги. Мои владения находились далеко от города, в глубине леса, не каждый мог добраться сюда пешком. Я ненавидел общество, не любил города, не любил соседей. Поэтому свой дом я построил вдалеке от всех. Двухэтажное не большое, но и не маленькое здание белого цвета с лепниной. Просто и сердито, а за ним находился домик поменьше из красного кирпича, который обвивали побеги зеленого винограда. Я лежал в ванной и все не мог отделаться от воспоминаний о той обезображенной девушке. Не знаю, что меня в ней привлекло, она была красавицей, наоборот ее лице было безобразное, явно нанесённая людьми и бесконечная боль в глазах. Я вылез из ванны, и подошёл к зеркалу, протер запотевшую гладь полотенцем и посмотрел на себя. Я тоже не красавец. Покрутил головой, смотря на себя под разными углами. Если бы не правая сторона, я был бы довольно неплох собой. И девушки вели бы себя со мной не как психопатки или шлюхи, а просто сидели и беседовали на другие темы, а не пытались содрать с меня капюшон. А ведь одной удалось, даже маску, зараза, содрала, до сих пор из психушки не выходит. Я рассмеялся и плеснул водой на зеркало, изображение поплыло. Надел халат и спустился вниз, в кабинет. Я всегда здесь завтракал, обедал и ужинал и никто не сможет отнять у меня эту привычку, я до сих пор не могу понять, зачем я сделал такую большую гостиную, если живу один и ко мне не приходят гости. Может, где-то глубоко в душе, я надеялся. Но я, видимо, ошибся, и доживать мне этот век в одиночестве. В этом доме я установил правила, для прислуги, невыполнении которых, карались моментальным увольнением без объяснений. Прислуга должна жить в доме по соседству и ни при каких обстоятельствах сюда не заходить. Только в определенные часы. Это относилось и к доставке еды, ни минутой раньше и ни минутой позже. В мой дом никого не приводить, хотя, пусть встречаются в другом месте, но сюда ни на ногой. Иначе, окажутся в скорбном доме или на том свете. И все соблюдали эти правила. Они очень любили свою работу и те деньги, которые я им платил, а платил я им не мало, не каждая служанка самого богатого человека могла бы похвастаться своим месячным жалованием. Поужинав, взял в руки прессу, закинув ноги на стол. Но буквы расплывались, терпеть не могу эти очки, я в них по-идиотски выгляжу, и постоянно их теряю. Пока я ползал по полу в поисках очков, в дверь постучали. Я вздохнул, поднялся с пестрого ковра, отряхнул колени и подошел к дверям. - Что тебе? - я не знал, кто там и всегда так спрашивал. - Хозяин, это Пьер! - Слушаю тебя! - тот помялся за дверью, а потом ответил: - Нам бы доктора! - Кто-то умирает? - я улыбнулся. - Нет, хозяин. Помните, сегодня мы подобрали в лесу человека? Так вот, это девушка... - И... что дальше... - я немного опешил от такой новости. - Это ужасно, хозяин, я не знаю какой урод сотворил с ней это, но... Мне почему-то вспомнилась та девушка в театре. - Не молчи, говори! - Ей нужен врач, хозяин... я не думаю, что она протянет до утра. - Подожди меня, я сейчас выйду. Я стал бегать по дому в поисках маски, чертова память... где же я тебя оставил? Так и не нашел. Просто накинул плащ, закрыв лицо капюшоном, мне здесь ничего не угрожает, поэтому можно и без нее. Эта привычка меня иногда раздражала. Я как курильщик, который не может выйти из дома без своей сигары. Мы быстро преодолели расстояние от дома к дому, и я надеялся - только бы не она. А с другой стороны, хотелось снова с ней встретиться. Когда я вошел в дом, то увидел всех своих слуг. Кто рыдал, кто чертыхался, кто-то грозился кого-то заколоть вилами. Дааа!! Я вошел в комнату и обомлел. Это была она. Бледная, безжизненная, искалеченная, ее грудь медленно опускалась и поднималась. Ее раздели и накрыли теплыми одеялами, лицо было настолько обезображено, что без слез не взглянешь. Даже я прослезился, подошел к ней и прикоснулся к шее. Пульс слабый, алкоголем не пахнет. - Вы ей что-нибудь давали? - они посмотрели на меня непонимающими глазами. - Из лекарств? - Нет, хозяин! - Ладно. Пьер, - я отыскал его глазами среди слуг, - давай за врачом и поживее. - Спасибо, хозяин. - Он поклонился и выбежал. Выгнав всех слуг из комнаты, я осталс