- У м-меня нет любимого. А у тебя? – спросил Кастиэль, находя свои ладони бродящими по спине Дина, приподнимающими его бедра в поиске большего давления, чтобы облегчить боль между ног.
- Ага, у меня их много, - он жестко поцеловал Каса, но разорвал поцелуй прежде, чем он стал слишком страстным. – Но мои предпочтения не помогут мне найти то, что нравится тебе, то, чем ты хочешь заняться. Ты такой твердый, - скользнув рукой между их телами, Дин сжал Каса. – Да… чертовски твердый. Что ты хочешь, чтобы произошло? Ты хочешь быть сверху или подо мной? Ты хочешь мой рот здесь, - он скользнул губами по губам Каса, - здесь, - лизнул его горло, - или здесь? – и он сжал его снова.
Кастиэль жалобно застонал, когда Дин прекратил целовать его, и ещё один стон сорвался с его губ, когда Дин сжал его.
- Я не… я не знаю, - он посмотрел в расширившиеся от похоти зрачки Дина. – Я хочу, чтобы ты сделал для меня то, что хотел бы, чтобы я сделал для тебя. Научи меня тому, что тебе нравится в занятиях любовью.
- Занятиях сексом. Мы занимаемся сексом, - встретив взгляд Кастиэля, Дин поинтересовался: - Ты действительно не помнишь, как занимался этим раньше? Хоть с кем-то? С женщиной, мужчиной?
- Нет. И я надеюсь, что ты научишь меня, как заниматься любовью, а не сексом… хотя я подозреваю, что должен научиться и тому, и другому для полного понимания. Ты можешь показать мне разницу? – спросил Кастиэль, и его синие глаза проницательно наблюдали за Дином и за тем, как он продолжил ласкать его тело.
- Нет. Я не могу тебе показать, но могу рассказать, - Дин на секунду опустил взгляд, а затем снова посмотрел на Кастиэля. – Секс – что-то вроде этого, - сжав и потерев эрекцию Каса, он скользнул к нему, целуя его горло и грудь, слегка покусывая, и остановился только тогда, когда Кас начал толкаться бедрами. – Ты горишь от желания, хочешь этого, хочешь, чтобы к тебе прикасались, хочешь получить удовольствие. Порой неважно, с кем, это просто… ты просто занимаешься сексом ради секса. Любовь… заниматься любовью – это не просто твое тело, это ещё и оно, - Дин положил ладонь на сердце Кастиэля, - эмоциональная связь. Это чувства к человеку, и эти чувства просто так не уходят, когда секс прекращается. Когда ты платишь, ты всегда получаешь просто секс. Это не делает его хуже, не делает плохим, это просто разные понятия. Я обещаю, тебе понравится заниматься сексом со мной.
- А тебе понравится заниматься сексом со мной? – спросил Кастиэль, его голос был почти невинным, когда он погладил щеку Дина тыльной стороной пальцев.
- Это имеет для тебя значение?
- Конечно.
Дин склонил голову в сторону.
- Если ты не хочешь заниматься сексом со мной, то тебе не придется. Договор не изменится. Ты будешь ходить со мной на светские мероприятия, на которых я должен присутствовать. Ты можешь возить меня по разным местам, - Кастиэль на секунду замолчал и отвел взгляд от глаз Дина, тихо добавив: - Хотя я хотел бы больше, чем поцелуев, чем было между нами на том обрыве. Если это будет приемлемо. Я уверен, что при большем количестве практики я смогу исправиться, и тебе будут нравиться мои поцелуи так же, как мне нравятся твои, - он снова нерешительно посмотрел на Дина.
- Ты странный человек. Знаешь, у меня были парни, которые платили сотню баксов и больше ни черта не давали, если им было неприятно или все прошло скромно. Ты платишь мне годовую зарплату и предоставляешь путь к отступлению. Иногда это заставляет меня думать, что я все выдумал. Что ты не существуешь. Что ты действительно просто очень хороший сон, - он кивнул. – Но да, я бы хотел заняться с тобой сексом, даже если это не было бы сделкой. Ты реально заставил меня понервничать в La Brasserie. Подобное со мной случается нечасто, этого не происходило с того момента, как я… ну, знаешь, ввязался в этот бизнес, - Дин начал склоняться, чтобы поцеловать Каса, но удивился, когда Кастиэль отстранил его, и его глаза требовали более четкого ответа. – Что? Да, мне приятно целовать тебя, касаться тебя. Пусть это произойдет.
- Я не уверен, чему я должен позволить произойти, - произнес Кастиэль. – Но я буду стараться, - он дернул Дина вверх, в свои объятия, и начал целовать его так же, как Дин целовал его самого.
- Мммммфф, - неожиданный напор вызывал острые ощущения. Приоткрыв рот, Дин впустил язык Кастиэля, борясь с ним. Они очень быстро ощупывали друг друга. Судя по тому, как Кас корчился от боли под ним, Дин понял, что парня настигло разочарование. – Давай переместимся на диван, - предложил он, - тогда я смогу трогать тебя абсолютно везде, - встав, он поднял Кастиэля, не позволяя ему оказаться слишком далеко. Дин легко поцеловал его и сделал шаг назад, затем снова поцеловал, дразня, заставляя Каса идти за ним. Дину нравилось, как много тепла было в обычно прохладных синих глазах.
Кастиэль следовал за Дином два, три, четыре шага, а затем резко сократил дистанцию и прижал Дина к себе. Он жестко, страстно поцеловал его, словно хотел, чтобы Дин задохнулся. Наконец-то дав ему шанс отдышаться, Кастиэль уменьшил напор, как будто говоря, что Дин снова может дразнить его.
Грудь поднималась и опускалась с каждым тяжелым вздохом, и Дин уставился на Каса.
- Ты быстро учишься. Черт… продолжай целоваться так же, и в конечном счете я сам буду платить тебе, - протянув руку, он начал снимать с Каса пиджак, а затем бросил его на стул. – Помнишь, что я обещал сделать с твоей хорошей свежей рубашкой? – Дин сгреб ткань в кулаки, продолжая пятиться задом и тянуть Каса за собой, а затем резко развернул его кругом, когда они подошли к дивану, и он толкнул Кастиэля под колени.
Стягивая рубашку Каса, Дин опустил голову и принялся целовать Кастиэля, оставляя горячие дорожки поцелуев на его горле и груди, иногда засасывая немного кожи. Ему нравилось, как реагировал Кас, как его мышцы напрягались от прикосновений, как его тело подрагивало. Он начал опускаться на колени, оставляя небольшую метку на животе Каса и тут же зализывая её языком. Руки широко проходились по бокам Кастиэля, пробегали вверх и вниз по животу Каса. Дин просунул большие пальцы под пояс брюк.
- Обычно люди говорят «О боже, о да… черт, да…» в таких ситуациях, - произнес Дин, взглянув вверх.
- Я не буду употреблять имя моего Отца напрасно и я не использую бранные выражения, - ответил Кастиэль, его грудь тяжело вздымалась, - но, пожалуйста, продолжай, я… да, если я буду ругаться, то только из-за того, что ты остановился, - сжав плечо Дина, Кастиэль добавил: - Пожалуйста, не останавливайся больше.
- Ты можешь напоминать мне об этом, - ответил Дин, чувствуя, как к члену приливает кровь. Мысли о том, как отчаявшийся и переставший себя контролировать Кастиэль показывает свою агрессивную сторону, которую так тщательно прятал, все больше, заставляли Дина хотеть этого так сильно, что появлялся соблазн сделать все быстрее.
Подхватив ремень Каса, Дин расстегнул его, а затем с силой вытянул полностью, достаточно быстро и жестко, чтобы заставить парня почувствовать всем телом ощущения от этого движения. Звук расстегнувшейся молнии разорвал тишину комнаты. Увидев, как дернулся кадык Каса, Дин медленно спустил его брюки вниз и поцеловал его член через ткань нижнего белья. Сначала он легко провел по нему губами, прослеживая всю длину и прижимая к бедру. Затем он склонился, пососав его, и застонал, почувствовав, как Кас твердеет.
- Ммффф, Дин, - застонал Кастиэль, не чувствовавший никогда ничего, подобного тому, что сейчас скручивалось внутри него. Он знал радость Небес, но также знал и ужасы боя. Преданность, вера, верность, послушание – все это было частью его существования, но сейчас он ощущал поток огня, проходивший через него, как испепеляющая Благодать, когда он боролся со злом. Он задавался вопросом, была ли это похоть, но знал, что похоть считалась грехом, потому что она поглощала людей, возвращая их на тот уровень, когда они существовали без Бога. Кастиэль дал себе слово, что если это похоть, то он немедленно вернется на Небеса для служения Отцу. Это, решил Кастиэль, было желанием. Желанием узнать чувства, которые испытывали люди, желанием получить удовольствие и почувствовать комфорт с кем-то другим, желание угодить Дину и заставить Дина почувствовать то, что он заставлял чувствовать Кастиэля. В этот момент его чувство одиночества ушло. – Еще… - попросил Кастиэль.