В комитете «Идель Урал» Джалиль занимался «культурным обслуживанием» легионеров. Он подбирал актеров для культвзвода, искал музыкантов, певцов, которые могли бы выступать перед легионерами. Лагерь легиона «Идель Урал» находился под Радомом, но Муса теперь имел возможность выезжать и в другие районы Германии. Вместе с хоровой капеллой он ездил в Познань, Дрезден, бывал вДемб-лине, и там, где появлялся Муса Джалиль или его товарищи, возникали новые группы бойцов сопротивления.
Так, в столице фашистской Германии в разгар ее войны с Советским Союзом возникло еще одно антифашистское подполье, во главе которого стоял татарский поэт Муса Джалиль.
Уже в Берлине Муса встретился с Абдуллой Алишевым, детским татарским писателем. Джалиль хорошо знал его по Казани. В подпольную организацию вошел Тариф Шабаев, бывший финансовый работник из Ташкента. Был здесь Ахмед Симаев, поэт и журналист, который в Москве занимался в литературном кружке Джалиля. Теперь они встретились вновь и уж больше не расставались до последнего часа.
О жизни в демблинском лагере и встречах с Мусой многое рассказал Рушат Хисамутдинов, ветеринарный врач из Алма-Аты, которого через несколько лет после войны удалось найти. Он тоже входил в подпольную группу Джалиля.
«На мою долю выпало горькое счастье познакомиться и хорошо узнать Мусу Джалиля в гитлеровской неволе, — писал мне Рушат из далекого Узбекистана. — Не довелось Мусе вернуться домой и самому рассказать о «нашей трудной длительной борьбе». Поэтому, рассказывая о том, как мы прошли, по выражению Мусы, через сорок смертей, я постоянно испытываю такое чувство, будто выполняю последнюю просьбу поэта.
Летом сорок второго года я попал в плен и к осени был доставлен в старинную крепость на берегу Вислы — Демблин. Каменные стены этой крепости высоки. Сверху они опутаны колючей проволокой, а внизу рядом с ними вырыты глубокие рвы, заполненные водой.
Раз в день мы получали вонючую баланду из картофельных очисток. Люди гибли, трупы не успевали убирать. Те, кто еще держался на ногах, ковыряли землю в поисках трав, которые поедали тут же, прямо с корнями. У прибывших военнопленных немцы отбирали обувь, одежду, что поприличнее, а взамен выдавали рваные лохмотья и деревянные башмаки.
В этом страшном лагере я встретил Гайнана Курмашева, ставшего здесь моим первым другом. Как-то Гайнан, подозвав меня, кивнул в сторону человека, стоявшего поодаль от нас. Старая, выгоревшая пилотка, рваная шинель, деревянные башмаки, через плечо — санитарная сумка. Гайнан оглянулся и, убедившись, что нас никто не подслушивает, шепнул:
— Это Муса Джалиль, поэт.
Оказалось, Курмашев был другом Джалиля. Они познакомились еще в Казани. Я попросил познакомить меня с ним.
— Муса! — позвал Гайнан.
Джалиль оглянулся, и лицо его, до этого задумчивое, стало приветливым. Он подошел к нам и пожал мне руку. Я назвал себя.
— Гумеров, — ответил поэт, чуть усмехнувшись.
С того дня мы часто бывали вместе.
В этом лагере и наметился первый отряд, боевое ядро будущей подпольной организации. Вот неунывающий Абдулла Батталов. Среднего роста, плотный, он чуть прихрамывал: одна нога у него была обморожена, и пальцы ампутированы… Он знал на память многих поэтов, в том числе стихи своего брата Салиха Батталова и Мусы Джалиля.
Здесь же, в Демблине, я встретился впервые с Гарафом Фахретдиновым. В лагере его звали Димом Алишевым. Фахретдинов трижды бежал из лагерей, но каждый раз его ловили, подвергали пыткам.
Вскоре нас разлучили, меня отправили в Германию.
В сорок втором году гитлеровцы стали формировать из военнопленных антисоветские легионы для фронта. И вот снова этап. На этот раз везут назад, в Польшу, в Едлино. Здесь, в окруженном колючей проволокой военном лагере, находился татаро-башкирский легион, получивший название «Идель Урал».
В едлинском лагере я попал в один барак с музыкантами. Вскоре к нам из берлинского комитета «Идель Урал» приехал высокий смуглый человек по имени Султан. Ему сказали, что в музыкальной команде не хватает артистов и музыкальных инструментов.
— Гумеров советует привезти музыкантов из Демблина, — сказал приезжий.
Известие о том, что Муса Джалиль поступил на службу к немцам и работает в комитете «Идель Урал», не было новостью. Но я не хотел верить этому. Теперь же, услышав о Гумерове, я словно прозрел! Так вот оно что… Муса хочет собрать вокруг себя верных товарищей! Я тут же сказал Султану, что хорошо знаю артистов из Демблина. «Поедешь за ними», — сказал он.