Это было несколько лет назад, еще до революции. Теперь бывшего зазывалу просто не узнать! Невысокого роста, с хитровато прищуренными глазками, тонкой шеей и широкими, остро выпирающими вперед скулами, он смешно выглядел в богатой шубе и круглой шапке, опушенной коричневым мехом. Только движения у него оставались торопливыми, как и прежде. Казалось, что он все время куда-то спешит.
В городе среди татар только и разговоров было, что об этой свадьбе, об удачливом женихе, который отхватил себе такую богатую невесту.
На свадьбе гуляли то в доме купца Аюпова, то у Рамеева, оренбургского богача, издателя татарской газеты «Вакыт». Один только список гостей, напечатанный в газете, занимал почти целый столбец. Муса прочитал его до конца. Некоторые фамилии были ему незнакомы. Вот какой-то Садык Максудов, президент независимого татарского государства «Идель Урал», хотя Муса ничего не знал о таком государстве; вот Гаяс Исхаков — член «Комитета спасения родины» и руководитель татарских эсеров; уфимский муфтий, переселившийся в Оренбург, и многие другие.
Тогда Муса не обратил внимания на этих людей, а через много, много лет судьба вплотную сведет его с ними — с Шафи Алмасовым и Гансом Исхаковым…
Беззаботная жизнь дутовцев закончилась в январе девятнадцатого года. Войска Красной Армии вновь освободили Оренбург от белоказаков, в городе утвердилась Советская власть.
Мусе шел тринадцатый год, когда стране его — Советской России — не было еще и двух. И эти неполные два года страна прожила в такой борьбе, в таком напряжении и муках, которых хватило бы, кажется, на целое поколение.
Красным частям удалось выбить белоказаков из города, но справиться с разбушевавшейся контрреволюцией в оренбургских степях им было, еще не под силу. Казачьи разъезды подступали к городу, совершали налеты, такие же кровавые, как в прошлом году, а с весны фронт остановился под самым городом.
Фронт стоял под Оренбургом все лето. Он то продвигался к городу, то застывал на отрогах Алебастровых гор. Но и это было совсем близко от Форштадта, от Сенной площади. Муса завидовал брату, который вступил в рабочий отряд. На фронт Ибрагима не взяли, сказали — молод. Что же было говорить о Мусе, который в свои тринадцать лет выглядел совсем ребенком.
Но к этому времени он стал уже комсомольцем.
Чуть не первым записался в комсомольскую ячейку, которую создали при медресе вскоре после освобождения города от белоказаков.
А кругом все еще бушевала гражданская война. Мустафино оказалось теперь по другую сторону фронта, доступа туда не было, и Муса остался в городе. Бои шли на подступах к Оренбургу. Красноармейские части изнемогали в тяжелой борьбе, таяли силы участников обороны, и на помощь им пришли боевые дружины, сформированные из рабочих-добровольцев, которые прямо с заводов уходили на передовые позиции. Сколько раз Муса пытался вместе с добровольцами пробраться на окраину Оренбурга, туда, где шла ожесточенная битва, но каждый раз его отправляли обратно.
Однажды он пришел в редакцию красноармейской газеты, которая разместилась рядом с политотделом штаба Туркестанского фронта недалеко от Марсова поля. Газета называлась «Кзыл юлдуз» — «Красная звезда». Муса долго не решался зайти в помещение, и, наконец, преодолев охватившую его робость, решительно шагнул к двери. Но смелость тут же покинула его, как только он остановился перед человеком в военной форме с красной пятиконечной звездой на рукаве потрепанной гимнастерки. Это был редактор газеты «Кзыл юлдуз». Он, сам того не замечая, выскребал ложкой из котелка остывшую кашу, сосредоточив все внимание на оттиске газетной полосы, подготовленной для печати. Оторвавшись от чтения, редактор наконец заметил мальчугана. Он удивленно взглянул на него и спросил, что ему надо. Муса молча протянул несколько страничек, исписанных стихотворными строчками. Редактор взял их, пробежал быстро глазами и посмотрел на Мусу.
— Сам написал? — спросил он.
— Да, — едва слышно ответил Муса.
Редактор выбрал одно стихотворение, похвалил и обещал напечатать.
На другой день Муса снова был на Марсовом поле. Редактор выполнил свое обещание. С каким трепетом держал Муса маленькую военную газету, отпечатанную на грубой оберточной бумаге! Там, на второй странице, было напечатано его стихотворение «Счастье». В нем Муса говорил о своих чувствах, о своем стремлении защищать Родину и о том, что, если это нужно, он готов умереть в бою с ненавистным врагом. Это чувство Муса и называл счастьем. А в конце он призывал крестьян и рабочих вступать в Красную Армию, чтобы быстрее разгромить врагов революции.