Аркадий, если и усомнился, то не подал виду. Выдернул из рамы нож, взялся за рукоять, как показывал Герман, медленно и тщательно скопировал его стойку.
— Правильно?
— Да. Запомни, движение идет от корпуса к руке. От центра тяжести тела. Мы говорим «я бросил нож», но на самом деле нож не бросают. Нож сходит с ладони в направлении цели.
— Эй! Эй! — переполошилась Лера. Ей был знаком этот жесткий прищур серых глаз. — Может, продолжите завтра во дворе? Вы мне всю мебель попортите, ковбои.
— Для придания ножу большей скорости можно использовать волновое движение или противоход, — не обращая внимания на ее протесты, добавил Герман. — Или все вместе.
— Как при работе хлыстом?
— Точно. Хлыст в работе — пример волнового движения. Пример противохода — лук и тетива.
Неизвестно, была ли целью Аркадия одна из стоек открытого стеллажа или что другое, в любом случае он промахнулся. Брошенный им нож закувыркался в полете, ударился об стеллаж и с глухим стуком брякнулся на пол. Чертыхнувшись, Аркадий подошел и, подобрав нож, осмотрел со всех сторон, словно надеялся обнаружить в нем скрытый изъян, объясняющий неудачу.
Взглянул исподлобья на Германа.
— Ты понял, что произошло?
— Заваливание кисти.
— Что?
— Распространенная ошибка новичков. Кувыркание ножа происходит в том случае, если кисть руки по инерции заваливается вперед до того, как нож сходит с руки. Причиной может быть либо общая скованность, либо слишком короткая амплитуда движения предплечья, из-за чего кисть начинает его обгонять.
Потом было чаепитие, не омрачаемое никакими разборками. Видимо, доктор почувствовал, что надо сделать паузу хотя бы на час. Стараясь разрядить обстановку, Лера увлеченно рассказывала о том, что происходило на ферме в течение последних двух недель: какие картины написала местная художница Леся по прозвищу Мышка Молли, сколько новых гибридов бегоний и азалий зацвели в оранжерее, где в окрестных лесах совершенно случайно обнаружились новые грибницы, кто в кого влюбился, кто с кем разругался и прочее-прочее. Неторопливое журчание ее речи и впрямь действовало успокаивающе.
Аркадий открыл бутылку сухого белого вина. Герман, как послушный мальчик, сходил на кухню, нарезал дольками заранее приготовленные Лерой персики и груши, аккуратно разложил на блюде и подал к столу. Смущенно помаргивая длинными ресницами, позволил Лере пощекотать ему спину под рубашкой, сел на свое место и воззрился на торт.
— Что такое? — забеспокоилась Лера. — Тебе не нравится тортик? Свежий! Зина утром испекла.
На лице Германа появилось страдальческое выражение.
— Я больше не могу, — жалобно произнес он и протянул свою тарелку Норе, которая как раз проглотила последний кусочек восхитительно вкусного бисквитного торта с начинкой из тертой лимонной цедры и взбитых сливок. — Хочешь добавки, дорогая?
— Хочу, — честно ответила Нора. — Но если ты будешь поощрять чревоугодие, скармливая мне Зиночкины кулинарные шедевры, то очень скоро я стану такого же размера, как сама Зиночка. Что ты на это скажешь?
В бледно-зеленых глазах Германа засветился ужас. Наверное, перед мысленным взором его предстала повариха Зинаида — крепкая, здоровая, румяная деревенская девка с пышным бюстом и необъятной задницей. Мальчишеская стройность Норы и Леры вызывала у нее сочувственную улыбку.
— Так и быть, я спасу вас обоих, — добродушно сказал Леонид. — Давайте сюда ваш торт.
Когда опустела еще одна бутылка, и сотрапезники, лениво обозревая остатки роскошного ужина, расслабленно откинулись на спинки стульев, прозвучал новый вопрос:
— Почему же ты застрелил его, блондин? Геннадия Болотова. Он был личным телохранителем твоего отца, а этот… — кивок в сторону Германа, — всего лишь случайным знакомцем, на которого у Андрея Яковлевича встал член.
Леонид не шелохнулся, только вскинул глаза. Губы его растянула недобрая улыбка.
— Я не хотел, чтобы Генка пристроил моего случайного знакомца на Андрюшин восставший член. Потому и застрелил.
— Вы с Германом впервые увидели друг друга на этой вечеринке. С какой стати ты вдруг начал проявлять заботу о его целомудрии?
— Решил приберечь для себя, — осклабился Леонид. — Еще вопросы есть?
— Есть. — Аркадий посмотрел на Германа, потом опять на Леонида. — Что этим людям от вас нужно? С какой целью они преследуют вас?
Молчание длилось так долго, что Нора, с волнением ожидающая ответа, уж было подумала, что он не прозвучит никогда. Герман сидел, отвернувшись к окну. Его худое лицо с четкими чертами сейчас казалось усталым. Нахлынули воспоминания? Видимо, да. Причем воспоминания не из приятных.