— Я рядом, Мари.
Открывать глаза было страшно. Мерный писк приборов где-то рядом с моей головой подсказывал, что не могу находится в логове этого. Но какая-то иррациональная, какая-то трусливая часть меня отказывалась смотреть на этот мир.
— Мари, я здесь.
Тихий и такой родной голос. Глеб.
Глубоко вдохнув, я медленно открыла глаза. Ого, я даже по телевизору не видела таких роскошных палат.
— Где я?
— В частном медицинском центре, — Драгош с удобством разместился у моей постели. — Если посмотришь направо, то увидишь цветы. От Рюмкиной, и от твоих родителей. Знаешь, я боюсь сглазить, но кажется они сблизились. Вчера Еська со своим женихом перевезла твою маму к твоему папе.
— А?
— Они вдвоем, втроем, если считать прощенного Ласика, живут у тебя в студии.
Улыбнувшись, я прикрыла глаза. Вот было бы здорово, если бы у этой чудовищной истории было такое прекрасное продолжение.
— Я рада, если так. Дай, пожалуйста, телефон.
Глеб неловко замялся и откуда-то с пола поднял подарочный пакет, из которого вытащил коробку с «яблочной меткой».
— Тут такое дело, Мари, — он виновато посмотрел на меня, — когда ты почувствовала себя плохо, я, как бы это сказать, не заметил твой телефон. И пару раз по нему прошел. Вот. Экран вдребезги. Но он не сдался без боя и из моей пятки пришлось пинцетом извлекать пару осколков.
Нервно хихикнув, я недоверчиво уточнила:
— Ты голой ступней уничтожил телефон?
— Я собирал вещи. Быстро и качественно, — шутливо оскорбился Драгош. — Поэтому вместо пижамы у тебя мой спортивный костюм. Почти неношеный.
— Какая щедрость, — я округлила глаза.
— Да, — горделиво приосанился Глеб. — А если без шуток, то я носился как ополоумевший и только вкрадчивый мат доктора помог мне осознать свое место в пространстве и времени. А вещи привезет твоя мама. Ты готова ее увидеть?
Я только плечами пожала. Мне не хотелось, но я уже могла. Нельзя заставлять родных волноваться больше, чем нужно. Или нет, не так. Просто — нельзя заставлять родных волноваться.
Дверь в палату отворилась с тихим шорохом и к нам вошел серьезный доктор, в сопровождении нескольких медсестер. Одна из которых несла поднос, накрытый какой-то тканью. Мне будут делать укол?
— Пришли результаты анализов? — Глеб встал и пояснил для меня, — у тебя брали кровь.
— Пришли, — кивнул доктор. — Но нам потребуется еще кое-что. На данный момент, я могу сказать, что в крови пациентки обнаружены остатки сильнодействующего седатива.
Я прикрыла глаза. Вот значит как. Он продумал абсолютно все. Что ж, спасибо, что не догадался подсадить на наркоту. Говорят, зависимые люди во время ломки способны на все. И согласны на все.
Доктор продолжал что-то пояснять, Глеб размеренно кивал, а медсестры суетились вокруг меня. Взяли кровь из вены, из пальца и попросили попробовать встать. Потому что нужно наполнить баночку.
— Почему так много всего? — насторожено спросила я и покорно поднялась с постели.
Голова немного кружилась, но в общем и целом чувствовала я себя сносно.
— Доктор назначил, — тут же перевела стрелки медсестра.
Добредя до туалета, я совершила все необходимые действия и вернулась в палату. Было как-то неловко — у меня дома сантехника была хуже, чем здесь. В разы хуже.
— Глеб, — шепнула я, когда мы остались одни, — мы не разоримся?
— Не разоримся, — отрезал Драгош и со смешком добавил, — мы сэкономим на твоем питании.
— А?
— Сейчас принесут и ты поймешь, — он проказливо усмехнулся.
Через пару минут мне принесли кашу. На воде. Какая прелесть.
— А почему две порции? — нахмурилась я.
— Ну не брошу же я тебя, — усмехнулся Драгош. — А то вдруг ты мне не простишь?
— Дурак, — буркнула я.
Вопреки моим страхам, каша осталась во мне. Хоть доесть до конца я и не смогла.
До обеда я возилась с новым телефоном — восстанавливала контакты, настраивала приложения и вспоминала пароли. Последнее было особенно сложно, потому что блокнотик со всеми паролями был мною давно потерян.
Зато после обеда я смогла отписаться и Еське, и маме с папой. Поблагодарить за все и уверить, что уж теперь-то все в порядке. Никто мне не поверил, конечно. Но зато порадовались.
А на следующий день в палату вошел хмурый доктор. За ним тенью скользили медсестры. И одна из них, как и в прошлый раз, несла поднос, накрытый тканью.