«МОЖНО АКАДЕМИЮ ОТСТАВИТЬ ОТ МЕНЯ»
Работая за письменным столом, Иван Карпович любил оставаться один. Жена и дети свято чтили эти неприкосновенные часы и никогда не вторгались в его кабинет без зова.
Но бывало и так, что дядя Ваня чувствовал необходимость поделиться своим еще не до конца сложившимся замыслом с человеком самым близким и способным понять с полуслова. Тогда он нетерпеливо отрывал жену от ее дел, будь то проверка ученических тетрадей или приготовление обеда, усаживал напротив себя и читал написанное, делился задуманным. Если в такую минуту подвертывалась я, слушательницами становились мы обе.
Не скажу, что я сильно обрадовалась, когда однажды дядя Ваня попросил нас с Надеждой Федоровной прослушать его наброски к статье «Теория средних и практика усереднения». Честно говоря, я прямо-таки струхнула, сознавая свое дремучее невежество в статистике.
Но первыми же своими словами Иван Карпович захватил меня, приковал внимание:
— Что бы вы сказали об ученом, ратующем за «среднего человека», видящем в нем естественный законный стандарт? Все остальные индивидуальности для такого ученого являются отклонением и искажением нормальной работы природы.
«Какая унылая теория, — сразу подумала я. — Ведь ею утверждается правомочность заурядных людей. А такой, например, как ты, мой дядя Ваня, — отклонение от нормы».
Надежда Федоровна, более подготовленная к теме беседы, отозвалась вопросом:
— Боули?
— Ну да, Боули, — подтвердил Иван Карпович. — Он и статистику трактует как науку о средних величинах.
И дядя Ваня принялся втолковывать нам, что пользоваться методом средних не значит стричь под одну гребенку.
— А что делает наш уважаемый Федор Андреевич...
— Щербина, — поясняет мне Надежда Федоровна.
Иван Карпович говорит, что учение о средних величинах — лишь один из разделов статистики. Это весьма важный метод учета, но в прошлом, да, пожалуй, еще и поныне — один из наиболее засоренных участков статистической практики.
Многолетний руководитель Воронежского губернского статистического бюро Щербина возвел «средние» в законы, между тем его средние фиктивны, так как они вычислены из разновидных, качественно разнородных величин, экономически разносоставных. На этом примере Владимир Ильич Ленин дал решительный бой всей народнической статистике.
— Тебе, Оля, понятно, что такое разновидные, качественно разнородные величины? — спрашивает дядя Ваня.
— Кажется, да, — отвечаю я не вполне уверенно. — Должно быть, это вроде той шутливой побасенки: «Шел дождь и два студента: один в пальто, другой в университет».
— Пожалуй... — соглашается дядя Ваня. — Но там филологическая несуразность, а у статистиков — политическая.
Иван Карпович читает место из своей статьи, где им приведены высказывания Владимира Ильича Ленина из книги «Развитие капитализма в России» о методе господина Щербины. Вся обработка Щербиной земско-статистических данных о крестьянских бюджетах сводится к сплошному и невероятному злоупотреблению «средними величинами». Все оценочные сведения относятся к «среднему» крестьянину. Например, доход, вычисленный для четырех уездов, делится на число хозяйств; между тем у безлошадных этот доход составляет около 60 рублей на семью, а у богача около 700 рублей.
Щербина определяет даже «средний» расход на «ремонт капиталов». «Что это значит, — аллах ведает», — иронизирует Владимир Ильич. Но если подразумевается пополнение и ремонт инвентаря и скота, то цифры свидетельствуют, что у безлошадного этот расход равен 8 копейкам на одно хозяйство, а у богача — 75 рублям.
«Стоит только пользоваться всегда и исключительно «средними» данными о крестьянском хозяйстве, — и все «превратные идеи» о разложении крестьянства окажутся раз навсегда изгнанными», — пишет Ленин.
Тут меня вдруг озаряет.
Ну конечно же, именно такое «усереднение» имеет в виду и Глеб Успенский. Как искусно замаскировал он «превратную идею» о разложении крестьянства, вложив ее в уста обывателя, якобы издевающегося над статистикой.
Я с торжеством цитирую по памяти:
— «Это все равно, ежели бы я взял миллионщика Колотушкина, у которого в кармане миллион, присоединил к нему просвирню Кукушкину, у которой грош, — так тогда в среднем выводе на каждого и вышло бы по полумиллиону...»