Дверь хлопнула.
Надо как то побыстрее, а то скажет загасился как целка. Все пошел…
— Не понял?
Она уснула что ли?
То есть, интима не будет?
Дурак блядь, на фантазировал уже, наивный.
Еще и в одеяло как в кокон обмоталась.
Эх Кира, Кира. Хотя бы обниму что ли.
Пристроившись сзади крепко обнял девушку за талию. Ммм, как волосы пахнут.
Вот где ты сегодня целый день шлялась? Как можно было уснуть за пять минут, кто тебя так вымотал за день. А-а-а. Так все, спать…..
— Егор! Егор ты что творишь? Убери руки! Ради всего святого.
Что?
Что случилось?
Открыв глаза, парень с ужасом обнаружил что наглым образом лапает Синицину!
Синицину блядь!
— Ты как тут мать твою оказалась? Где Кира?
— Как где? У себя, конечно.
— А ты какого хрена здесь делаешь?
— Сплю. Ты же сам решил дать Кире отдохнуть нормально, не на полу. Она в своей кровати.
— Она совсем охуела? Я же ее звал.
Вот сучка. А эта, Мать Тереза блядь, глазищами хлопает, рот открыла.
— Прости, Синицина не трясись, спи.
Вскочив с кровати, достал из ветровки ключи от ее квартиры, которые сегодня ему дала Синицина в общаге. Когда он помогал той с вещами.
— Ну держись, Киса.
Вернулся, вспомнив что лишних одеял и подушек у Киры нет.
Нет, она не Киса, она стерва настоящая.
Толкнула подружку грудью на амбразуру, а сама спит как убитая.
Соорудив кровать из мягкого, с высоким ворсом ковра, застелил одеялами и притащил ее к себе под бочок.
Вот удивиться утром. Один: один выдра!
23. Инициатива наказуема
— Очкастая! Ты чего так прицепилась? Отлипни от меня, жарко же!
Простонала спросонья девушка.
Так стоп!
А это еще что такое?
Резко завела руку за спину и нащупала чьи то боксеры, а под ними эрегированный член.
Подорвавшись с постели обернулась и наткнулась на довольного, улыбающегося Киреева.
— Могла бы и разомнуть немножко. А лучше попрыгать.
Указывая взглядом на боксеры, сонным голосом произносит парень.
— Ты что, мать твою, здесь делаешь? Лисья ты морда!
— Спал, пока ты не решила начать меня лапать.
— Ах ты…. Я тебе сейчас так попрыгаю!
Кира уселась парню на живот и накинула на его лицо подушку, завалившись на него всем корпусом, прижимая подушку.
Она и сама не поняла, как оказалась снизу.
И куда исчезла эта несчастная подушка?
Я в ловушке.
— Тихо, выдра не двигайся! Замри.
Хрипло произнес он ей в губы.
— Так ты меня только сильнее распаляешь.
— Егор, убери ру…
О боже!
Нежные губы Киреева коснулись ее и она забыла как дышать.
Язык проник внутрь и принялся танцевать страстный танец с ее языком. Пальцы с трепетом поглаживали щеки девушки.
Я, кажется, задыхаюсь!
Губы спустились к ключице, оставляя дорожки из мелких поцелуев на щеках, подбородке, шее.
А она лежала, не двигаясь, не в силах оттолкнуть.
Услышав громкий стук в дверь, Кира "Очнулась"
— Егор.
Дрожащим голосом произнесла Соколовская, проводя языком по пересохшим губам.
— Тебе пора!
— Ну уж нет, КотОстрофа ты моя ходячая.
— Вера, сейчас вынесет мне двери. Стучит, не слышишь?
— Плевать!
— Егор, стоп! Отпусти.
Она начала вырываться из объятий парня.
— Динамщица.
Оскалившись констатирует Киреев и встает, накинув на ходу футболу.
Уже в дверях девушка услышала.
— Чтобы у тебя не произошло, Синицина, но сиськи у тебя огонь.
Эта реплика очень развеселила Киру и она начала смеяться в своей манере, громко и с повизгиванием.
— Выдра!
Повышая голос произнес Егор и хлопнул дверью.
— Он чего такой взбешенный?
Проходит в спальню шокированная очкастая.
— Ты чего ему сделала?
— Не я, а ты. Ты пришла как раз вовремя! Я первая в душ.
Направилась в ванную игнорируя жжение и пульсацию между ног.
Я же чуть ему не отдалась.
Это ж надо было.
Не понятно откуда, но сил с утра понедельника у Соколовской было уйма.
Насвистывая детскую песенку себе под нос, разворошила шкаф в поисках подходящей для пробежки одежды, для своей новой соседки по квартире.
Надев спортивную одежду, они вышли в тот самый парк.
Один круг, примерно два километра, сойдет!
— Вера! Вдыхаем глубоко носом, выдыхаем ртом. Ты что не бегала никогда? Ну терпи! Даже километр не пробежали.
Подбадривала она подругу, пока та, едва не задыхаясь плелась за ней следом.