На столе его не оказалось, хотя вчера на самом видном месте лежал. Обшарила все шкафы и полки, но он будто сквозь землю провалился.
— Кирюш, я дома.
О Медведь явился.
Никита с недавних пор стал называть имя Киры в уменьшительно ласкательной форме, чем бесил ее до чертиков.
— Никита.
Позвала своего жениха Соколовская спускаясь со второго этажа, в тот самый
момент, как зажужжал телефон в его кармане.
Самойлов поднял указательный палец вверх, намекая быть потише. Ответил на звонок.
— Слушаю! Да!
— Никита!
Уже более настойчиво произнесла девушка, повышая голос.
Разбежался, не буду я здесь стоять и ждать когда ты наговоришься.
Он поднял голову.
— Одну секунду.
Прикрыл динамик телефона рукой и спросил.
— Чего?
— Где мой степлер?
— В моем кабинете, на столе.
Вернулся к разговору, направившись в сторону гостиной, а девушка поспешила к нему в кабинет.
— Ну и где он? Ладно, посмотрим в ящиках.
С первой попытки, бинго.
Она взяла степлер и хотела уже закрыть ящик, из-за стопки бумаг, показалась знакомая физиономия на фото.
— Вика?
Это было досье на Викторию Авдееву.
Вся информация, но самое страшное было не это, а флешка закрепленная скрепкой к папке.
Вернула досье на место и забрав флешку, направилась в библиотеку, но что-то заставило ее вернуться и проверить другие ящики.
Во втором ящике обнаружились ее драгоценности, которые, как она думала, были проданы в ломбард.
Охренеть!
Я уже подумала, что ты большой и добрый великан, а ты, оказывается орк!
Торопливо закрыв ящик, она все же побежала в библиотеку, чтобы взглянуть, что находится на флешке.
А там было лишь одно видео, длинною в пятнадцать минут. От увиденного Соколовскую замутило.
Она зажмурилась, не желая больше лицезреть страшные мучения одногруппницы.
— Тебе же нравиться чужие машины портить.
— Пожалуйста, не надо, прошу вас. Это ни я, ни я! Меня попросили за большие деньги ис… А-а-а.
— А мне вот нравиться слышать хруст костей.
Хруст.
— А-а-а. Я возмещу ущерб, клянусь! Я верну деньги обратно, только, пожалуйста…
Хруст.
— А-а-а.
От ее крика в груди все сжалось и зажгло от негодования и обиды. Вдруг все резко стихло. Крики прекратились.
— Кира, я тебе сейчас все объясню.
Осторожно прошептал Никита.
Распахнула глаза, перед ней со злосчастной флешкой в руках стояло это чудовище.
— Как можно объяснить такую жестокость? Как? Это все ты, сволочь! Это все из-за тебя! Ты знал, что я собираюсь сбежать и следил за мной. А все думала, что же тварь задумал. И Вику ты нанял! Урод, какой же ты урод, медведь.
— Я знаю что твоя машина была тебе дорога! Я ради тебя на это пошел. Я сам там не присутствовал, отдал распоряжение ребятам немного развлечься с ней.
— Это ты называешь немного?
— Я просил припугнуть!
— Нет, ты специально все это устроил! Чтобы все подумали что это сделала я и отвернулись от меня. Из-за тебя меня исключили! Из-за тебя! Если бы не ты, у меня было бы все хорошо! Сука.
— Я просто боролся за свое счастье!
— За что ты боролся?
Спросила девушка, разразившись горько-насмешливым гоготом.
— На чужом несчастье, орк, счастья не построишь! Я клянусь тебе, со мной бы будешь страдать.
Он в два шага приблизился к ней и сжал в руках так что заныли ребра.
— Я все делаю ради тебя! Я никогда тебя не отпущу! Лучше тебя убью, потом себя, но никому не отдам. Поняла?
— Ты больной! Самойлов! Больной, слышишь?
— Да больной! И это ты меня таким сделала.
— Пусти меня!
Он схватил Соколовскую за шею и впился в губы жестким поцелуем. Вырваться из захвата было невозможно.
Она изо всех сил кусала его губы, а медведь злобно рычал, не желая отступать.
— Открой!
Рявкнул мужчина.
Он пытался проникнуть языком в рот, но когда понял, что она не даст ему этого сделать, больно укусил за губу в ответ.
— М-м-м.
Зашипела девушка.
— Вкусная. Какая же ты вкусная.
Перед ней сейчас стоял самый настоящий психопат.
Такого животного, дикого взгляда, она прежде ещё никогда не видела.
Неизвестно, чем бы все это обернулось для девушки, если бы не стук в дверь.
— Войдите.
Зло бросил мужчина, стирая рукавом своей белой рубахи кровь с губ.
В дверях появился охранник.
— Никита Константинович, к вам Соколовский пожаловал.
— Пропусти тестя.
Дверь закрылась, а Самойлов обратился к девушке.
— Пойдем к отцу?