Нам удалось нащупать десять человек, которые так или иначе были связаны с Худяковым в определенном плане.
Восемь из них после проверки отсеялись — двоих уже не было в живых, четверо стали на путь исправления, двое находились под стражей. Оставались Александр Сухов, по кличке Сухой, и Виктор Круглов, он же Немец.
ГЛАВА 8
В обшарпанной пятиэтажке с подпертыми балконами, в почти пустой однокомнатной квартире на последнем этаже сидели на кухне двое и мрачно пили водку. На грязном, непокрытом столе стояли полные и валялись пустые бутылки, нехитрая закусь на газете; торчали в столешнице с силой вбитые финские ножи, которыми, пожалуй, вспарывались не только консервные банки.
— Я эту суку Вальтера хорошо знаю, — говорил один, худой без меры, тяжело ворочая языком. — У него кусок из пасти не вырвешь. Он Коляху убрал. Видать, в дележке не сошлись.
— Погоди, Сухой, жалиться. Может, оторвался Коляха, а? С таким-то товаром. Затаился где и терпит, пока шум пройдет.
— Дурак ты, Немец! Какой шум-то? Об этом товаре только и знали, что мы с тобой да Вальтер с Коляхой. А Коляху теперь не спросишь. Нет больше Коляхи. Другое дело — товар где?
— Мальца этого надо пощупать, что у Вальтера шестерит. И девку его, — прищурился Немец. — Без них не разобраться, кто куда и чего прятал. Гут?
— Хорошо говоришь. Возьмем их обоих. Который да расколется. А нет, так за Коляху душу отведу.
— Ну и гут.
Нежданно-негаданно вновь напросился на визит Вальтер.
Якова это разозлило.
— Наверняка пакость какую-то приготовил!
— Или очень обеспокоен, — добавил я. — Хотя одно другого здесь не исключает.
— Вот помяни мое слово, сказал Яков, — когда-нибудь он вот так же сам придет сюда и здесь останется. Надолго. Будет только на суд ездить в наручниках. Спорим?..
Вальтер начал разговор с извинений.
— Я был тогда расстроен, встревожен этим событием, к которому так или иначе оказался причастен. В какой-то степени это оправдывает мою резкость, но тем не менее считаю своим долгом извиниться Перед вами за нее.
Яков чуть заметно усмехнулся и «шаркнул ножкой».
Вальтер уловил его реакцию и продолжил;
— Объективно говоря, вы тоже не были глубоко тактичны. Ваши предположения граничили с прямым обвинением в мой адрес. Согласитесь, я никак не могу признать себя вдохновителем этой авантюры и тем более соучастником. В доказательство тому предлагаю свою помощь и посильное участие.
С этими словами он вынул из кармана магнитофонную кассету и положил ее перед Яковом.
— Что это? — спросил тот.
— Это запись моего электронного секретаря (была одно время такая простительная старику блажь). Она вам многое подскажет. Но прежде дайте мне возможность кое-что полепить по существу вопроса.
Вальтер сел свободнее, закурил и продолжил:
— В первую нашу встречу, признаюсь, я не был с вами до конца откровенен. Поймите меня: я оказался не просто в двусмысленном положении, но более того — под подозрением. И поэтому кое о чем умолчал, а кое в чем не был объективен.
— Иначе говоря, — непримиримо заметил Яков, — дали ложные показания.
Вальтер снисходительно покачал головой:
— Скажем так: добросовестно заблуждался. Так вот, я действительно подсказал Стригину эту идею с кладом, преследуя при этом две благородные цели. Во-первых, мальчик в последнее время вел весьма рассеянный образ жизни, и нужно было своевременно переключить его деятельность на более безобидную и полезную обществу. А во-вторых, как следствие распущенности, он сильно погряз в долгах, что, согласитесь, могло толкнуть его на крайность. Здесь же он в случае успеха мог преподнести государству весьма солидную сумму, а за счет положенных двадцати пяти процентов вознаграждения поправить свои дела. Я подчеркиваю, что имел в виду именно эти цели. Никакой корысти, личного интереса у меня не было и не могло быть… Подождите, не перебивайте меня, пожалуйста. И вот, когда Стригин почти добрался до сокровищ и оставалось только вскрыть этот железный ящик, я порекомендовал ему в помощь одного большого в прошлом специалиста по таким делам, ныне ставшего на путь исправления и заслуживавшего полного доверия. Я ведь и сам как-то обращался к нему, когда потерял ключи от сейфа. Но чужая душа воистину потемки. Прослушайте эту запись, и вам все станет ясно.
Я вставил кассету в магнитофон и включил его:
«— Говорит электронный секретарь адвоката Вальтера. — Сегодня, двадцатого мая, до шестнадцати часов он будет находиться на заседании коллегии. Представьтесь, пожалуйста, и…