— Запиши, секретарь, и передай хозяину. Слушай, Вальтер, ты ведь так и не вспомнил меня. А ведь было у нас с тобой общее дело — обещал ты мне срок до условного скостить, а вместо этого на три года закатал. Так что пора пришла расчеты свести. Парнишечку свово прибери — он там лежит, отдыхает, а товарчик со мной поехал, в теплые страны, к морю-окияну. Чтоб ты сдох, чувырла!»
— Надеюсь, вы все поняли? — спросил Вальтер. — Вот вам разгадка исчезновения сокровищ, если они там, конечно, были. Найдите этого медвежатника, и все станет на свои места. Только уж я его защиту на себя не возьму.
— Ну хорошо, — сказал Яков. — Спасибо вам. Сведения очень важные. Как его зовут? Где проживает?
Вальтер развел руками.
— К сожалению, у меня никаких достоверных сведений о нем нет.
Как же так? — удивился Яков. — Доверяете человеку с таким сомнительным прошлым такое важное дело и ничего о нем не знаете. Несерьезно.
— Упрек, увы, заслуженный. Я вышел на него через своего коллегу, а он, к прискорбию, на днях скончался. Бывает же такое…
— Бывает и не такое, согласен, — вздохнул Яков. — Вы что же, даже фамилии его не знаете?
— Он представился как Иванов. А его ссылка на прошлое несостоятельна. В моей практике не было этого дела. Либо он путает, либо умышленно заметает следы. Но это уже ваша епархия. Теперь, если позволите, откланяюсь — дела не ждут. Желаю удачи, молодые люди. Рад и впредь быть вам полезным.
После ухода Вальтера мы еще раз прокрутили пленку. Голос на ней был какой-то нехарактерный, бесцветный.
— Через платок говорил, — заметил Яков. — У меня вообще недоверие к этим пленкам. Что хочешь из них можно делать. Захотел — записал, расхотел — стер. Помнишь, на днях я тебе такую демонстрировал?
— Слушай, Яша, а зачем это Вальтеру нужно? Давай подумаем. Алиби обеспечить?
— Не исключено. Калач он тертый. Бесспорно одно: либо он врет все…
— Либо не все, — перебил я. — Самая убедительная ложь та, в которой есть доля правды. Зачем ему алиби? Ну, подумаешь, подтолкнул парнишку, кое в чем помог по ходу дела. Криминала особого нет. Ведь не на преступление толкал.
— Ты прав. За этим может скрываться что-то очень серьёзное. Ну-ка вруби еще разок.
Мы опять прослушали запись.
— Подделка, — сказал Яков. — Явная. Тебе не кажется, что он фальшивит?
— Кто, Вальтер?
— Вальтер — само собой. Я говорю об этом — на пленке. На смешок в конце обратил внимание? Не злорадный, как должно быть, а какой-то, я бы сказал, легкомысленный, игривый. Надо эту запись Стригину дать послушать. Может, узнает голос, а? Ведь он окружение Вальтера хорошо изучил. Позвоии-ка ему.
Я позвонил Женьке, и он обещал через полчаса заехать в управление.
— А вообще, — сказал Яков, — Вальтер в любом случае хороший ход сделал. Как чисто преподнес — не себя выгораживает, не отводит подозрения, а нам помогает, истину ищет. И ведь как чисто: на пленку даже дата легла и время.
— Только почему он сразу с этой пленкой не вылез? Чего ждал?
— Причины могут быть разные. Например, не успел ее подготовить. Не знал, как развернутся события. Как мы себя поведем, в каком направлении искать будем…
— Предусмотрительный…
— А ты что, тоже его подозреваешь?
Я не успел ответить — приехал Стригин.
Он прослушал запись. Поправил повязку. Потер лоб.
— Ну, — нетерпеливо подтолкнул его Яков.
— Еще разок, — попросил Женька.
— Голос знакомый, — наконец неуверенно сказал он. — Где-то я его слышал. Но где, чей он, не могу вспомнить.
— Но это не голос вашего ночного помощника?
— Кажется, нет. Да ведь я почти не разговаривал с ним. И потом голос на пленке какой-то глухой, неясный.
— Да, мы тоже обратили на это внимание. Видимо, говорил через носовой платок.
— А зачем? — удивился Женька. — Ведь от Вальтера ему не было смысла скрываться, он даже назвался ему.
Мы переглянулись. Конечно, он прав. Все это рассчитано не на Вальтера, а скорее всего на нас. И скорее всего самим Вальтером.
— Ну хорошо, — сказал Яков. — Ты прав. Вальтера до поры оставим в сторонке. Пока мы не найдем Худякова, нам его роль все равно не выяснить. Что будем с Немцем и Сухим делать? Наблюдать?
Я не успел ответить — зазвонил телефон.
— Тут ваш паренек помощи просит. Стригин по фамилии, — сообщил какой-то таксист. — С бандитами схватился. Выезжайте.
В Москве был ветер. Вика шла по улице, как парусный военный корабль — гордо и угрожающе. Волосы ее развевались за спиной черным пиратским флагом, легкий плащ надувался парусом. Наконец-то Вальтер у нее в руках, пришел долгожданный час мести. Да и почему ей отказываться от возможности безнаказанно обеспечить себя до конца дней своих?