— Место-то узнаешь?
— Должен.
ГЛАВА 9
И они подъехали прямо к нужному дому, правда, далеко не сразу — поплутать-таки пришлось порядком. Женька выскочил из машины и бросил на сиденье визитную карточку, которую ему дал Оболенский.
— Будь другом, позвони по этому телефону и скажи, что Стригин просит помощи. Пускай сюда едут, в двадцать четвертую квартиру.
Дверь была, конечно, заперта. Женька стал звонить. И, конечно, ему не открыли. Он разбежался и ударился в дверь. Еще раз, еще!
На площадку выглянула соседка.
— Не бойтесь, — сказал Женька. — Так надо.
Она захлопнула дверь и стала звонить в милицию.
Наконец дверь ввалилась в прихожую, повиснув на одной петле. Женька вбежал в первую комнату — никого. В другой со стулом в руке стояла бледная Вика. Он схватил ее за руку и потащил к выходу. Вика нагнулась и подцепила с пола свою сумку.
Только они выскочили на площадку, как внизу гулко бухнула входная дверь, по лестнице загремел топот и послышались злые голоса.
Женька, не выпуская Викиной руки, бросился наверх. По пути он звонил в квартиры, но ждать, пока им откроют, было некогда.
Последний этаж. Дверь на чердак. Они остановились, прижавшись друг к другу, тяжело дыша, прислушиваясь.
— Здесь они где-то. Не могли далеко уйти, — это был голос худого. — Наверху посмотрим.
Вика зажала ладонью рот. Женька толкнул чердачную дверь — она дернулась, но не открылась. Пригляделся — в петли для замка вставлена и скручена проволока. Ломая ногти, он стал разгибать ее. Этажом ниже уже слышались шаги.
— Женя, — вдруг хрипло сказала Вика, — если все обойдется, приезжай ко мне на дачу. И забери себе садовую тачку. Запомнил?
— Ладно, — шепнул Женька, выдергивая из ушек проволоку. — В завещании только не забудь оговорить.
Он подумал, что после всего пережитого Вика немного не в себе, и не обратил на ее слова никакого внимания. Да и не до этого было — Женька тихо приоткрыл дверь, и они юркнули в темноту чердака.
Держась как малые дети за руки, они ощупью, спотыкаясь, пошли в глубь помещения, ища другого выхода, хотя и он мог быть закрыт снаружи. По пути Женька подобрал какую-то палку, за которую зацепился ногой.
Они затаились в уголке, когда вновь скрипнула дверь и вошли их неумолимые преследователи.
Худой чиркнул зажигалкой. И зря — огонек ее был слабый, свет не уходил далеко, но зато его самого было хорошо видно. Он медленно двинулся вперед, прикрывая лицо от света ладонью. Ушастый шел сзади, и в руке его что-то поблескивало.
Когда они оказались рядом, Женька, скрытый каким-то выступом в стене, крикнул Вике: «Ложись!» — и изо всех сил ударил худого по руке с зажигалкой. Вика плюхнулась на пол. Никогда ранее она не выполняла эту команду с таким нетерпением и готовностью. Лечь, закрыть глаза, зажать уши и ничего не знать до самого конца.
А Женька сражался. В полной темноте. Он наугад махал палкой и один раз уже кого-то достал. В этот миг распахнулась дверь и вспыхнули яркие фонари.
— Всем стоять! — раздался требовательный голос.
Бандиты рванулись бежать, слабо вскрикнула Вика, прокатился под крышей грохот предупредительного выстрела. Зажегся свет.
И все было кончено. Женька даже не понял как: ушастый и худой уже были в наручниках, Оболенский и еще какой-то сердитый парень их обыскивали. Еще двое «наших» стояли рядом с пистолетами в руках.
Вика пошевельнулась и стала подниматься.
— Что с тобой? — осторожно помог ей Женька. — Ранена?
— Нет, — проворчала она. — Кто-то в темноте на спину наступил. Отряхни.
На плаще ее, между лопатками, действительно остался след ботинка.
К ним подошел Оболенский.
— Целы? — улыбнулся он. — Везучие…
— Этого пария, который работал со мной в подвале, — торопливо сообщил Женька, — зовут Коляхой. У него на руке татуировка…
— Спасибо. Мы ужо вычислили его.
— Нашли?
— Пока нет. Но надежды не теряем.
— Молодцы, — похвалил Женька. К нему уже вернулось чувство юмора. — Везде успеваете. От души спасибо.
— Работа такая, — скромно потупился Оболенский, подыгрывая. И сменил тон: — Сейчас — по домам, по таблетке седуксена, а утром — в управление.
— Понял, — сказал Женька. — Жизнь продолжается. — И посмотрел вслед бандитам, которых повели на выход.
— Эй, эй! — закричала вдруг Вика. — Зажигалку мою у него отберите. Он у меня ее из сумочки забрал. Дрянь такая! — и наконец заплакала.
— Вот твоя зажигалка. — Женька поднял ее с пола. — Поехали, я тебя провожу. И не плачь — краска потечет.