Этот марафон не прекращался до утра. Я уже закрыла окно, накрыла голову подушкой, а до меня все равно долетали ее стоны! Им хорошо, а мне рано утром вставать и завтрак готовить! Не понимаю, зачем так кричать?! Не может Алмазов ей рот прикрыть, а лучше подушкой придушить? Сон окончательно пропал. Я не хотела анализировать свое состояние, но вопросы все равно всплывали в голове. Почему мне так неприятно осознавать, что они занимаются любовью? Почему мне так душно, даже при открытом окне? Возмущенная и злая в пять утра я отправилась снова в душ.
Не выспавшаяся и злая я отправилась в кухню. Завтрак сообразила из того, что нашла. Времени было много. Я успела испечь яблочные кексы, в которые вместо обычной белой муки добавила перемолотую в блендере овсянку, а вместо сахара положила его заменитель. Кексами и кофе вряд ли я накормлю мужчин, особенно Грызли, поэтому принялась готовить что-нибудь более сытное. Запекла рулеты из кабачков начиненные тертым сыром и куриным мясом, решила подать их вместе с омлетом. Хозяева уже встали, я слышала, как переговаривались мужчины в гостиной.
Первым в кухню вошел бугай. Краем взгляда видела, что он стоит в дверях и ждет, что я на него посмотрю. Я пыталась разобраться в своих чувствах. С удивлением обнаружила, что я его не боюсь, да и злюсь больше на хозяина дома, чем на бугая. Оторвав взгляд от тарелок, я посмотрела на мужчину.
А ведь он ничего. Сегодня Гризли не был лохматым и неопрятным. Да, борода, но ухоженная. Влажные волосы зачесаны назад. Красивый мужественный овал лица, твердый подбородок. Глаза голубые-голубые. Брови словно хмурятся, а взгляд мягкий добрый. На его пухлых губах появилась широкая улыбка.
— Привет, — как бы смущенно произнес Гризли.
- Здравствуйте. — я продолжала корчить из себя гордячку. Его трезвая приятная наружность не повод расслабляться. С мужчинами лучше продолжать держать дистанцию.
— Не злись, тебе не идет. — я заниматься своими делами, никак не отреагировала на его слова. — Ты меня за вчерашнее извини. Не хотел я тебя обидеть. Занесло. Хорошенькая ты, даже очень, а я пьян был… — извинялся искренне, разволновался и свою идеальную прическу растрепал пятерней. — Ну, ты и сама поняла. Увлекся. Я бы тебя не тронул, захотелось немного ласки.
— Вы ее не там искали, — строго произнесла я.
— Не спорю. Извинения примешь? Я искренне, белочка… — я остолбенела. Так меня только родители называли. Ренат не в счет, он это зло произносил. Теплые воспоминания и мягкий тембр голоса Гризли сделали свое дело.
— Если пообещаете больше не распускать руки. — хотела строго сказать, но получилось так себе.
— Обещаю. Не хочу, чтобы Алмаз вновь кулаки распускал, — подмигнул он мне, растирая челюсть. — Удар у него тяжелый.
— Думаю, у вас не легче. — он усмехнулся.
— Я умею признавать ошибки, вчера был не прав, получил за дело. Ренат меня немного в себя привел, в удары он не вкладывался. — Гризли подошел и сел за стол. — Отвратный на тебе костюмчик, — скривил он губы. Осмотрев себя, я улыбнулась в ответ.
— Выбирать не приходится. — пожала я плечами.
— Вчерашний был лучше. — это замечание я оставила без внимания. — А ты откуда, белочка? — ответить мне не позволило появления Алмаза.
Его мамзель еще спала. Ничего удивительного, этот кобелина с нее до утра не слазил! Вновь настроение стало портиться. Выглядел мой хозяин так, словно крепко спал двенадцать часов: свеж, бодр, прекрасен. На меня он не смотрел.
- Рулеты, с куриным филе и тертым сыром, запеченные в духовке, омлет из трех яиц, — отчиталась я, ставя перед ними тарелки. Оба мужчина были в футболках, у обоих красивые загорелые руки, перевитые крупными венами, но почему-то мой взгляд остановился на руках Рената.
«Нашла о чем думать!» — тряхнула я головой.
Сверившись с меню, я сделала две чашки крепкого кофе и поставила перед мужчинами. Наверняка оба пью черный. Кексы лежали в плетенной корзинке на столе, я уже поняла, что Гризли сладкоежка.
— Я тебя докину до хаты. Мне документы нужно Ромке в офис завезти. — моя посуду я ненароком прислушивалась к их разговору.