Утром я выпроводила Лешу с Марком и Прошкой по домам. До возвращения Сурена с дачи мы все равно не могли ничего предпринять, а неотложных дел у каждого хватало. Мы еще надеялись, что Вероника найдется до пятницы и нам удастся вырваться в вожделенную Черногорию.
Чтобы не сходить с ума в ожидании вестей от Вероники или ее похитителей, я заставила себя заняться компьютерной программой, которую не закончила в субботу. Около двух в дверь позвонили. Я оказалась в прихожей, когда еще не стихли последние отголоски трели. На пороге стоял незнакомый молодой человек неприятной внешности. Впрочем, возможно, его внешность только показалась мне неприятной, поскольку я решила, что он посланник похитителей. Впечатление усилилось, когда он молча полез в папку и извлек оттуда четвертушку листа бумаги.
— Вы — Клюева? Варвара Андреевна? Распишитесь в получении.
Во мне зародились некоторые сомнения. Зачем посланцу похитителей моя расписка? Или они настолько уверены в своей безнаказанности, что не побоялись прислать заказное письмо с уведомлением о вручении? Продолжая недоумевать, я взяла протянутую мне ручку, черкнула в указанном месте свою фамилию и получила взамен бумагу.
Это был официальный бланк. Повестка, повелевающая явиться пятнадцатого июня в 17.00 в Московскую городскую прокуратуру, к такому-то следователю, в такой-то кабинет. Причем вместо фамилии следователя в соответствующей графе красовалась неразборчивая загогулина.
Стало быть, городская, а не окружная прокуратура. Значит, дело у Полевичека отобрали и передали в МУР. Интересно, успел он проверить Седых и Цыганкова, или мне придется убеждать еще одного оперативника — на этот раз с Петровки, — что Веронику прячет кто-то из них? Хотя на оперативника с Петровки повлиять будет проще — я могу обратиться за помощью к Селезневу… Господи, вот бы это дело передали ему!
С капитаном Селезневым я познакомилась меньше года назад, но это знакомство сразу же перешло в дружбу, потому что он помог мне и моим друзьям выпутаться из одной крайне неприятной истории. Правда, поначалу эти неблагодарные свиньи (я имею в виду друзей) отнеслись к нему отрицательно. Интеллигентский снобизм не позволил им принять работника милиции как равного. Но даже им пришлось сменить гнев на милость, когда три месяца спустя Дон (так я называю Селезнева) спас меня и Прошку от неминуемой гибели в холодном, сыром подземелье.
Мысль о том, чтобы обратиться к Селезневу, уже мелькала у меня в эти дни, но я ее отвергла. В последнее время Дон пропадал на работе сутками, зарабатывая отгулы, которые проводил в Питере, где у него с недавних пор появились интересы личного характера. А я уже достаточно попортила ему крови и считала, что он имеет полное право отдохнуть от моих проблем. Другое дело, если заняться поисками Вероники и раскрытием убийства ему поручит начальство.
Мечтая о таком везении, я вернулась к компьютеру, но рабочее настроение бесследно улетучилось. Я кое-как часа два понажимала на клавиши, а потом написала друзьям записку, наговорила сообщение на автоответчик и отправилась в прокуратуру.
Там в коридорах было довольно много посетителей. Они сидели на стульях вдоль стен и ждали, когда их пригласят. Но возле двери кабинета, указанного в моей повестке, как ни странно, никого не было. «Хоть раз закон подлости не сработал», — обрадовалась я и постучала.
— Войдите! — крикнули мне.
Я толкнула дверь, увидела острую макушку в обрамлении пегих волосиков и застыла. Коленки, дрогнув, со стуком ударились друг об друга. До меня внезапно дошло, что означала закорючка, проставленная в повестке рядом со словом «следователь». Петровский! А я, идиотка, еще радовалась отсутствию очереди! Нет, закон подлости, он, как учение Маркса, всесилен, а потому верен.
Со следователем Петровским судьба столкнула меня в ноябре прошлого года. Мы сошлись в жаркой схватке, причем правда была на его стороне, а победителем, ценой неимоверных нервных затрат, вышла я. Помню, я тогда еще подумала, что готова отдать полгода жизни, лишь бы наши дорожки больше никогда не пересеклись. Валерий Иванович принадлежал к тому типу людей, которые очень не любят проигрывать и не прощают противнику своего поражения. А мой случай был особенно тяжелым, потому что Петровский печенкой чувствовал: дело нечисто, но доказать этого не смог.
— Входите-входите! — Он поднял голову, и тонкие губы зазмеились в улыбке. Я так и видела, как он мысленно потирает ручки. — Варвара Андреевна! Вот неожиданная встреча!
«Для кого неожиданная, а для кого — черта с два! — подумала я. — То-то ты вместо фамилии вписал в повестку неопознаваемый иероглиф. Надеялся застичь меня врасплох, тем более что и в кабинет другой переехал. И не зря надеялся. Только это ничего тебе не даст. Меня голыми руками не возьмешь».
— Проходите, садитесь. Надо же, какое удивительное совпадение! Когда мне сегодня передали папку со стенограммой предварительного опроса свидетелей и я наткнулся на ваше имя, первой моей мыслью было: так не бывает! Не может обыкновенный гражданин, и тем паче гражданка, не связанная с криминальной средой, проходить свидетелем у одного и того же следователя дважды в год. Признаюсь, я был настолько ошеломлен, что совершил крамольный поступок: залез в нашу базу данных и проверил, не упоминается ли ваше имя и в связи с другими уголовными делами. Компьютер — замечательная вещь, не правда ли? Раньше такая проверка заняла бы много человеко-часов архивной работы. А теперь — набрал одну строчку, подождал несколько минут, и получай результат. И какой интересный результат!
Если Петровский ожидал, что я зальюсь слезами и начну сбивчиво оправдываться, то его постигло разочарование. Усилием воли я расслабила лицевые мышцы, изобразила умеренный интерес и не проронила ни слова. Он отвел от меня выжидательный взгляд, откашлялся и принялся перебирать какие-то бумажки.
— Вот, я тут выписал кое-что, дабы не забыть. А забыть немудрено: столько всего накопилось… Вот, послушайте. В первый раз Варвара Андреевна Клюева попала в поле зрения следственных органов в августе тысяча девятьсот девяносто шестого года. К нам обратились коллеги из Крымской прокуратуры с просьбой помочь в расследовании убийства супругов Полторацких, проживавших у нас, в Москве, но погибших при загадочных обстоятельствах в Крыму. Тамошний следователь выяснил, что непосредственно перед смертью погибшие встретились с бывшими сокурсниками, тоже москвичами, и последние часы провели в их обществе. В списке свидетелей-сокурсников есть и ваше имя. Убийство так и не раскрыто. Может быть, у вас есть комментарии?
— Нет.
— Хорошо, пойдем дальше. В июле девяносто седьмого года из колонии в Вологодской области бежали два рецидивиста. При побеге были убиты два охранника, преступники завладели их автоматами. Для поимки заключенных была выделена целая рота внутренних войск. Одно из ее подразделений окружило преступников, но те открыли огонь и умудрились уйти. В перестрелке было ранено еще два человека. А задержали негодяев мирные граждане, среди которых — кто бы мог подумать! — была и Клюева Варвара Андреевна. Именно она нанесла одному из беглецов черепно-мозговую травму, из-за которой тот на всю жизнь останется инвалидом.
— Бедняжка! Но у меня были смягчающие вину обстоятельства.
— О, безусловно! Но это еще не все. В ноябре девяносто восьмого года состоялась наша с вами незабываемая встреча. Еще один ваш соученик скончался от яда, а тело его таинственным образом оказалось в машине скорой помощи, которую на минутку оставили без присмотра.
— Думаю, этот случай мы с вами смело можем пропустить. Мы столько раз беседовали на эту тему в памятном вам ноябре, что вряд ли добавим к сказанному что-нибудь новенькое.
— Конечно, конечно. Я только хотел заострить ваше внимание на одной детали. Как вы помните, следствие пришло к выводу, что покойный покончил с собой, а прийти к этому выводу ему помогли вы и капитан Московского уголовного розыска Селезнев. Сейчас вы поймете, почему я упоминаю эту фамилию. В январе девяносто девятого года этот капитан снова отличился. С его помощью в Санкт-Петербурге задержали двух похитителей, которые, как выяснилось, были виновны не только в похищении, но и в убийстве четырех человек. Но почему работник Московского уголовного розыска ловил преступников в Петербурге? спросите вы. А потому, отвечу я, что там эти преступники похитили его невесту. Так, во всяком случае, капитан объяснил начальству, испрашивая разрешение на командировку. Не хотите ли узнать, как зовут невесту нашего бравого капитана? Правильно, не хотите, вы и без меня знаете. Но, странно, как стремительно протекал ваш роман, Варвара Андреевна! Только в ноябре познакомились, а в январе — уже жених и невеста. А может быть, вы знали друг друга раньше?