— Ну да, ну да. Ругайте митингующих. Посмотрим, что с вами будет, когда…
— Да не будет ничего, — перебил Руслан. — Это разве протесты? Так, школоту погулять вытащили.
Иволга усмехнулась и склонила голову.
— Конечно не будет. Сами не знают, что им нужно.
Мне стало обидно. Сам я на митинги не ходил, но горячо поддерживал ребят, старавшихся хоть что-нибудь изменить в нашей действительности.
— Кажется, ты за свободу борешься, — буркнул я Иве.
Она села удобнее, прижавшись к Миле плечом. Та покраснела, но не отодвинулась.
— Кажется. Во-первых, не борюсь. Меня даже в легком весе на лопатки положат! — хихикнула мелкая. — А во-вторых, свободу на площадях ни найти, ни приобрести невозможно.
— Почему же? — заинтересовался Рус.
Иволга вздохнула и поджала ножки к себе.
— Свобода — в голове, в сердце и в ногах. Быстрые ноги помогают бежать от неприятностей, голова — расширять сознание, сердце — искать верный путь.
— Красиво сказано, — я выключил телевизор. — Хороший тост. Кому еще пива?
Пива захотели все.
Уже вечером решили побродить по району, проводить Милу до метро. Не знаю, алкоголь сказался, или хорошая компания, но сегодняшний день предстал передо мной в самых теплых и ярких красках. Воздух Новосибирска казался сейчас свежим и вкусным, ветер, бродивший во дворе от дома к дому, — ласковым, расцвеченное закатными лучами небо — высоким и невероятно пронзительным.
Мы с Русланом шли позади, наблюдая за Ивой и Милой. Подруги шли по дорожке, держась за руки. Мила, весь день изображавшая нечто декоративное, вроде фикуса в офисе, теперь щебетала о чем-то с Иволгой, улыбаясь, заглядывая в глаза. Ива мягко, благосклонно улыбалась, иногда задавая вопросы.
— Как думаешь, — Рус нахмурил густые брови, — Иве девушки нравятся?
Я прикрыл глаза. В памяти моментально промелькнул вкус помады и ласка маленьких ладошек. Не надо Русу об этом знать.
— Думаю, она — человек очень широких взглядов.
Руслан хмыкнул, но промолчал. Не любил мой друг нетрадиционные отношения, сказалось суровое восточное воспитание. Впрочем, мне показалось, что ориентация Иволги для Руса — не праздный интерес.
«Не дай Бог, он влюбится в это мелкое недоразумение! Прибавится же головной боли…»
Посадив Милу на поезд, побрели обратно. Ива пристроилась между нами, обняв обоих за руки, иногда даже повисая в воздухе, вынуждая тащить себя по дороге.
— Пацаны, я вас обожаю! — вдруг заявила красноволосая.
— Ты чего? — удивился Руслан.
— Напилась, — буркнул я.
Иволга улыбнулась, сверкнув передними зубками.
— Глупости! Просто сегодня лампово было.
— Мне тоже понравилось. А как Мила?
— Милка счастлива, что я её позвала!
— Пользуешься тем, что в тебя влюблена парикмахер? — я попытался осуждающе покачать головой, но не смог сдержать улыбку — слишком комично сейчас выглядела Ива.
— Конечно! — отозвалась та. — По полной программе! — она крутанула головой, явив миру обновленный багрянец каре.
— Но… — Руслан чуть замедлил шаг. — Разве это не подло — вот так «доить» чужие чувства?
— Я ее, может, от смерти спасла, — парировала мелкая. — Без меня у Милки и чувств бы не было никаких!
На это возразить было нечего, так что мы промолчали. Добредя до дома такой вот переплетенной друг с другом концентрацией пьяной доброты, стали прощаться с Русом. Мне опять показалось, что друг необычайно нежно обнял Иволгу. Решил об этом как следует подумать на трезвую голову.
К концу подъема на наш этаж я почувствовал себя невероятно уставшим. Ива притихла и, едва раздевшись, юркнула под одеяло.
— Не рано улеглась? — я сел за ноутбук. Хотелось немного почитать.
— Я просто полежу, — ответила Иволга.
Остаток вечера тёк, как вязкий клейстер, растягиваясь, обволакивая нас душной темнотой. Читая любимые имиджборды, я постепенно ощутил, что больше не хочу на них оставаться. Там, на просторах анонимной сети, собрались неудачники всех мастей. Психи, маргиналы, просто убогие. Раньше ощущать себя среди них было спокойно и приятно, теперь — скучно. Я закрыл браузер и, от нечего делать, перешел к работе над сценарием. Ива лежала, почти не шевелясь. Гипнотизировала потолок. Будучи знакомым с её характером и привычками, я откинулся на стуле, мысленно приготовившись к философским беседам.
— Как ты думаешь, во мне есть смысл?
Ну вот. Что и требовалось доказать.
— Конечно. Во всем и всех он есть.
Мелкая недоверчиво хмыкнула.
— И в чём мой смысл, как по-твоему?
Я пересел на кровать, поближе к Иволге.
— Помимо того, чтобы пропивать телефоны?
Девушка кивнула. Смотрела она грустно и отрешенно. Судя по всему, вопрос серьёзный.
— А зачем тебе особый смысл?
— Не надо особого, — хрипло сказала Ива. — Просто смысла.
Я задумался.
— Ты для меня существуешь слишком недолго, чтобы определить.
Подруга помолчала, потом отвернулась к стенке. Я уж подумал лечь рядом, но Иволга заговорила оттуда:
— Я росла в семье юриста и домохозяйки. Папа богатый, мама… Мертвая. Уже шесть лет.
— Соболезную.
— Заткнись и слушай, — прошипела Ива. — После смерти мамы, папа решил, что дочку можно держать за домашнего зверька или куклу — ухаживать, но с мнением не считаться. Я хотела стать астрономом. Папа хотел юриста. Сбежала. Ехала на поезде, скиталась, прибиваясь к… разным людям. Потом нашла тебя. Теперь скажи — в чем смысл?
Я лёг рядом и обнял Иву со спины, положив руки к ней на живот. Поцеловал в макушку.
— Твой смысл — остановиться. Найти решение, а не бежать от проблемы так далеко, как сможешь.
Иволге ответ не понравился, но спорить она не стала. Еще некоторое время лежали в тишине.
— Тебе понравилась Милка?
— Да. Хорошая девушка.
— Позаботишься о ней, когда я уйду?
Я вздрогнул. Вопрос оглушил меня совершенно.
— Что? Куда уйдёшь?!
— Не знаю, — Ива дернула плечами, — Но не останусь же я у тебя на всю жизнь. Когда-нибудь отвяжусь, обещаю! — усмешка вышла невеселая.
— И куда ты дальше?
Она легла на спину, глядя в потолок.
— На север. Там… Там проще затеряться.
— И когда это будет?
— Не знаю. Пока мне здесь хорошо. И, вроде, не мешаю никому.
— Не мешаешь! — я обнял подругу.
— Вот и не будем о грустном, — мурлыкнула Иволга. — Я на выходных собираюсь в парк, веселить детей за деньги. Поможешь?
— Ну-у…
— Что?
— Никогда не ладил с детьми.
— Ладить и не надо! — мелкая пихнула меня в плечо кулачком. — Будешь стоять, реквизит раздавать, дерево изображать!
— Дерево?
— Кедр, — Ива закатила глаза. — Все, давай на боковую, а то от тебя уже зубы ноют!
— Хорошо, — обняв ее снова, я закрыл глаза.
«Иволга приехала сюда как минимум год назад. Интересно, сколько ещё она планирует оставаться в Новосибирске?
А не все ли равно?
Нет. Она невыносимая, грубая и наглая воровка, но… Я привязался, и будет жаль…»
О том, чего будет жаль, додумать не удалось: на разум свалилась тяжелая темнота. И там, глубоко в этой темноте, промелькнули багряные локоны.
Глава 6. Нечестная
Вечер субботы вступал в свои права, медленно и незаметно. Лена переодевалась, я стоял у выхода кафе. Светлицкий сегодня не приехал, так что можно было немного проводить Лену, пока нам по пути.
Неделя прошла в уже привычном темпе. Ива нашла очередную подработку, так что большую часть времени наша квартира пустовала. В среду заглянул Рус, подарил Иволге мороженное. Уже ни у кого не осталось сомнений в чувствах Руслана, но сказать прямо друг не решался. Решили не торопить его.
Иволга продолжала время от времени таскать домой еду или мелкие вещи. Я терпел, чтобы не ссориться. Переубеждать красноволосую нужно скорее с помощью кувалды, а не аргументов.