— Падал с деревьев?
— Нет.
— Получал пощечину от девчонки?
— Нет.
И тогда Иволга залепила пощечину. Я вздрогнул, поморщился от боли и уставился на неё.
— Видишь? Если посмотреть в глаза, мир не упадет. Я не засмеюсь. Не обижу. Не убегу.
Я замер, глядя, как в ней отражается заходящее солнце. Сейчас Ива выглядела волшебницей.
— У тебя очень красивые серые глазки. Не прячь их хотя бы от меня. Падать иногда совершенно необходимо. Давай кататься в автобусах без рук?
— Давай, — я улыбнулся. Внутри разливалось тепло. Алкоголь? Сомневаюсь.
Просто я отпустил поручень. Приготовьтесь к падению, господа. Наш борт отправляется.
***
— Ты знаешь, меня так разочаровывает нынешняя космическая программа России!
Я откинулся на спинку компьютерного кресла. За окном стояла глубокая ночь, Иволга молчала уже часа полтора, и я решил, что она уснула. А тут — заговорила, да еще такими словами!
— Ты чего там выпила или скурила без меня?
Мелкая фыркнула, проигнорировав вопрос.
— И дело даже не в самой программе. В отношении к исследованию космоса. Типа, раньше дети мечтали стать космонавтами, теперь — тиктокерами. Книжек сколько про космос написано…
— Не знал, что ты интересуешься этим.
В ответ Иволга помахала мне телефоном, к которому был прицеплен уже изрядно потрепанный жизнью брелок в виде телескопа с разноцветными коленами.
— С детства прусь по звездам. Но, как понимаешь, космонавта из меня не выйдет, комплекция не та. Хотела стать астрономом.
— Но?..
— Но в другой раз расскажу, — отмахнулась Ива. — Я к чему веду: у людей вообще нет желания изучать Вселенную. Мы — букашки на крохотном шарике посреди черной неизвестности, и такое положение нас вполне устраивает!
— Напомни мне больше не давать тебе пить две банки подряд.
Мелкая ответила каким-то недовольным звуком.
— Вот у тебя есть мечта?
— Ну… Разве что от тебя избавиться!
— Очень смешно! — хмыкнула Ива. — Вот у меня мечта: назвать какую-нибудь звезду своим именем.
— Типа, созвездие Иволги?
— А что, звучит! — хихикнула девушка. — Но нет. Настоящим именем.
Я навострил уши, надеясь, что она проговорится, но Ива молчала, задумавшись о чем-то своем.
— И как, двигаешься в сторону мечты?
— Смотря откуда на меня посмотреть, — мелкая села на кровати и стянула с себя футболку.
К виду Иволги в лифчике и трусиках я уже привык — двери девушка закрывала только в туалете, так что уже несколько раз приходилось сталкиваться с картинами её переодевания. Ничего выдающегося фигура Ивы собой не представляла — грудь первого размера и подтянутая, но маленькая… кхм, нижняя часть. Впрочем, лоли — неиссякаемая тема для хентая всех направлений, так что…
— Я спать, — девушка нырнула под одеяло. — Ты долго еще будешь залипать?
— Да не, — я выключил комп и стал укладываться на матрас.
Иволга пронаблюдала за этим, потом цокнула языком.
— Не надоело ещё, как собака, на полу ютиться?
— Вообще-то, ты спишь на моей кровати!
— Ну так иди сюда, — девушка приподняла одеяло. — Только давай бегом, пока я не замерзла!
Я замер. Смысл предложения абсолютно терялся на фоне черного белья, которое сегодня надела Иволга.
— Эй, хорош пялиться! — мелкая пощелкала пальцами перед носом. — Ложись, говорю!
Я покорно встал и переместился на кровать. Ива тут же жадненько накрыла нас одеялом и устроилась у меня под подбородком, обняв обеими руками. Я никак не мог вздохнуть, боясь шевельнуться.
— Тише, — Иволга провела рукой по моей спине. — Расслабься, пожалуйста. Приставать не буду, обещаю.
В ответ я лег удобнее, то есть — спиной к ней, чтобы смущаться не так сильно. Мелкая, кажется, поняла, но, если нет, сейчас меня это мало волновало. На столе горел ночник — на случай, если кому-нибудь захочется попить или в туалет. Закрыв глаза, я почувствовал, как на меня бесцеремонно закинули маленькую ножку и прижались к позвоночнику тканью лифчика. Потом почему-то отодвинулись. И коснулись пальцем.
— У тебя вся спина в родинках! — восхищенно прошептала Ива.
— Ты спать сегодня собираешься? — вот на этом моменте у меня загорелись уши.
— Как будто маленькие созвездия, — девушка провела пальчиком от одной родинки к другой, потом к третьей, — Очень красиво.
— Щекотно, — я усмехнулся и чуть отстранился.
— Стоять! — ножкой меня подвинули обратно и продолжили создавать узоры на спине.
Вот так мы и лежали. Прошло минут пятнадцать, по ощущениям, прежде чем Иволге наскучило. Тогда она снова обняла меня и замерла, погрузившись в сон. А я не мог уснуть еще примерно час, стараясь угомонить скачущие мысли. В итоге, мозг сдался и отпустил отдохнуть, оставив напоследок четкое ощущение смущенного удовольствия.
Мне понравилось отпускать поручень.
Глава 4. Нестабильная
Если не нужно было на работу, то просыпались мы часам к одиннадцати. График Иволги окутывал мрак тайны, и я всерьез сомневался в его существовании. Не думаю, что мелкая хоть немного волновалась по поводу увольнения с очередной работы по расклейке объявлений или рекламы карт от МТС.
Вот и сегодня я открыл глаза, когда по ним особенно нагло хлестнул солнечный луч. Голова гудела, в горле стояла неприятная сухость, и в целом утро ощущалось, как необходимо-непреодолимая часть суток. Надо завязывать с пивом на ночь. Выбравшись из-под одеяла, сел на кровати.
Иволга всё ещё спала, отвернувшись к стене, бесконтрольным пожаром разметав волосы по подушке. Проведя пальцем по голому плечу, я укрыл мелкую теплее и, задернув шторы, поплелся на кухню.
В прихожей обнаружился рюкзак Ивы, о который я успешно запнулся и чуть не упал. Сумка повалилась на бок, из открытого отделения вывалились наушники, запечатанная пачка сигарет и несколько фотографий. Я присел рядом, чтобы собрать вещи.
С первого фото смотрели знакомые карие глаза. Иволге здесь было не больше шестнадцати — детская пухлость личика, аккуратные губки, школьная белая блузка и длинные, пушистые, густые темные локоны, спадающие на плечи. Девочка не улыбалась.
Дальше шли несколько картинок со звездами — созвездия, галактики, просто ночное небо. Последней оказалась фотография с выпускного — около двадцати подростков с лентами через плечо. Несколько лиц были проколоты и «вырваны» из фото. В том числе — и сама Ива.
— Насмотрелся?
Я обернулся. Мелкая стояла в дверях, не соизволив, кстати, одеться. Глядела она сонно и недовольно, но не холодно, так что оправдываться смысла не было.
— В следующий раз рюкзак убирай с дороги, чтобы из него прошлое не вываливалось.
— Если бы оно оттуда не вываливалось, я бы его уже утопила, — хмыкнула девушка.
Сложив фотографии на место, я встал и направился в кухню, но Иволга вдруг обняла меня обеими руками, уткнувшись лицом в грудь.
— Обещала же не приставать…
— Не пристаю, — сообщили мне в кожу. — По утрам иногда нужно обниматься. Ничего, не сломаешься от этого!
В ответ я только погладил её по спине.
Уже на кухне выяснилось, что к завтраку нет ни хлеба, ни молока. Спустя десять минут спора удалось снарядить Иволгу в магазин через дорогу. Не последнюю роль, конечно, сыграла угроза заставить ее готовить всю следующую неделю. Стоя перед плитой и наблюдая за ростом омлета, я думал о фотографиях.
Что же так изменило милую девчушку? Пора бы расспросить Иву о прошлом, но как к ней поступиться?..
До возвращения девушки так ничего придумать и не удалось. Протиснувшись к столу, Иволга стала вытаскивать из-под майки продукты: молоко, буханку ржано-пшеничного, «Сникерс», пачку печенья и маленький майонез. Я скрестил руки на груди.
— Всего сто пятьдесят рублей тебе дал!
— А! — вспомнила мелкая и припечатала две упомянутых купюры к столешнице. — Вот же они!
— Ты украла.
— Ну-у, — протянула девушка. — На кассе аж три бабки стояли! По-хорошему ты бы меня только к вечеру дождался!