— Придет подмога.
Я молча кивнула, стараясь не обращать внимания на смущающий жар, который, полыхнув на щеках, распространился по всему телу. Еще бы понять, отчего так бешено забилось сердце — от страха или острого желания?
А вот появление гаргулий было эпичным. И неожиданным. Кто бы мог подумать, что каменные чудища летают! И испепеляют взглядом…
Я снова дернулась и профессор снова удержал меня.
— Не смотрите, — прошептал он, успокаивающе притрагиваясь губами к моему виску. — Закройте глаза, Праст.
— Что это значит? — даже сквозь ткань пальто я ощущала, как пульсируют потоки магии в прижимающемся ко мне раскаленном теле. Ухо горело от прерывистого дыхания Эфорра.
— Они повинуются мысленным приказам. Гаргульи — мои магические стражи.
Так вот, значит, как работала система кодовых слов в особняке!
Я почувствовала, как и моя собственная магия рванулась наружу, удерживаемая артефактом, который нацепил на меня профессор.
Проклятье! Будь мои силы при мне, один василиск уже точно отлетел бы к противоположной стенке. И плевать, что я желаю и ненавижу его, любуюсь и не верю…
Прямо сквозь гнилые доски вышибла бы в поля, к воронам.
— Гаргульи отправятся с нами к бабушке Кэрол, — добавил он, отстраняясь. — А сейчас уже можно выходить.
Я повернулась к нему и судорожным движением поплотнее запахнула пальто. Жар сменился запоздалой нервной дрожью и страшно захотелось горячего чаю.
Эфорр сдержанно улыбнулся, но глаза… глаза его остались голубыми. Можно выдохнуть. Никто здесь не будет трансформироваться и красоваться.
Прочертив в небе победный круг, гаргульи развернулись… и телепортировались.
— Но ведь вы говорили, что это запрещено! — возмутилась я.
— На небольшие расстояния можно, — пробормотал Эфорр, медленно подходя к созданиям, валявшимся на земле. — К тому же гаргульи — магические животные. Сенат не знает и половины их возможностей.
Он наклонился над одним из тел и поморщился. И правда, то что лежало перед нами, никак нельзя было назвать человеком. На оборотня это тоже не походило. Скорее, на сгусток мрака, человекоподобный, но чудовищно искаженный, созданный как пародия. Другие смотрелись не краше.
— Пойдемте отсюда, Праст, — бросил Эфорр. — И держитесь ко мне поближе, чтобы сохранить невидимость.
— Что это за твари, профессор?
— Порождения Той Стороны. Проникли через портал. Знаете, а этот ваш Нонн любопытный образчик негодяя, причем вышедший на новый уровень.
— Зачем же сразу мой? Я к вашей замечательной Катане отношения не имею. Так что — ваш, исключительно ваш уголовник, профессор.
Эфорр хмыкнул.
— По-любому трюк с Той Стороной не удался бы ему без помощи некроманта.
Я затаилась. Неужели это и есть «работенка по профилю»? Ну Хэнк, ну подлец.
— А почему вы считаете, что это козни Нонна? — все же спросила я.
— Я предполагаю. Двигаемся, Праст. Время не терпит.
Поселение, куда вел меня Эфорр располагалось «недалеко». Всего-то два-три часа пути. Пешком. По лесу.
Но к ночи мы добрели, уставшие и голодные. И еще невидимые.
Наконец, показались первые добротные дома из серого камня, с высокими прочными оградами. А если есть человеческое жилье, то близко и ночлег, и сытный ужин…
— Увы, Праст, — прервал мои мечты Эфорр. — Они уже опустили купол. До утра никак.
Что? Какой купол?! Зачем купол?
Я зло посмотрела на тончайшие серебряные нити, протянувшиеся над крышами. Ну что за несправедливость!
Профессор, видимо, уже смирился с неизбежным и зябко передернул плечами.
— Терпеть не могу оставлять Потти одного, но мисс Рой сама соберет его завтра. Не представляю, когда мы вернемся.
Он устало провел рукой по лицу и медленно пошел обратно в лес.
— А что мы будем есть? Шишки? — поинтересовалась я.
— Зачем же шишки, у меня есть шоколад, — безразлично произнес профессор.
Теперь, вспоминая в ту ночь, я понимаю, что шоколад был плохой идеей. Как и решение заночевать на земле, под огромной елью, где джентльменский Эфорр расстелил свое изысканное пальто.
Тогда-то мне и привиделся все тот же пакостный сон. В котором мы с профессором на берегу океана. Кожа к коже. И пальцы так приятно щекочет магическая брачная вязь, струящаяся по мужским предплечьям.
Просыпаться совсем не хотелось. Было тепло, приятно. И этот соленый вкус кожи на губах…
Я распахнула глаза. Что же это?! Неужели то, что я думаю?