Черт! В итоге нас обоих подбросило в воздух, благо невысоко, а затем опрокинуло на постель.
После недавних дурацких снов оказаться впечатанной в матрас тяжелым и горячим профессорским телом было тем еще удовольствием.
Сердце бешено заколотилось и захотелось то ли поцеловать его, то ли хорошенько пнуть.
Напряжение между нами росло, а от пристального взгляда голубых глаз в голове расползалось вязкое марево. Знакомый дурманящий запах, ощущение грубой материи брюк на внутренней стороне бедра, сжатое сильными мужскими пальцами запястье…
— Что вы творите, Катерина, — процедил Эфорр, и испортил момент. — Я вам ужин принес.
— Слезайте с меня сейчас же, профессор!
Он откатился и указал на стол, где стояли тарелка с чем-то дымящимся и чашка чая.
— И чего вы вламываетесь, — пробурчала я и осторожно потрогала короткую байковую рубашку, в которую была одета. Надеюсь, это Селена на меня ее натянула.
— Нельзя так походя растрачивать магию. Вы опять ослабнете, — бросил профессор, вставая и зажигая кристаллы. Движения его показались мне слегка скованными и напряженными. — Я хотел вас всего лишь разбудить, так как Селена с Ральфом заняты. У них большая семья и хозяйство, знаете ли.
Я залезла под одеяло и осмотрелась. За окном уже стемнело и комната, освещенная мягким светом, выглядела безумно уютной. Мебель была ярких веселых оттенков, как и обои на стенах. Многочисленные же кадки с растениями, определенно, подбирали под цвет интерьера.
— Я ослабла от вашего блокатора, — напомнила я Эфорру, удобно устраиваясь в постели.
— Блокатор не виноват, — ответил он, и рухнул в кресло. — Это вы не владеете своими силами и неоправданно расходуете их. Как сейчас, например. Потом снова выдохнетесь.
Он раздраженно взглянул на меня и забарабанил по подлокотнику.
При мерцающем вечернем освещении я, наконец, разглядела его — вроде бы вполне обыденный профессор Эфорр. Привычно вредный и недовольный. Но постойте! Он умудрился не набриолиниться! И явить моему восхищенному взору природную, чуть волнистую, огненную такую шевелюру. А еще он переоделся. Никакого костюма-тройки! Только джинсы и клетчатая сорочка! Только деревенский стиль!
— Ваши вспышки магии и метаморфозы постепенно вычерпали резерв, а восстанавливаться вы не умеете, — нудно продолжил он меня отчитывать. — Вы представляете, сколько лет студенты обучаются магии и самоконтролю?
Нда, такому смена одежды уже не поможет. Слишком запущенный случай, однако.
— Но потом резерв восполнится, а вы даже не сбрасываете излишки магии, Катерина.
— Сколько времени я спала? — спросила я.
— Весь день. Я звонил домой — мисс Рой вывезла Потти к бабушке. Нам тоже стоит поторопиться.
— Снова поселите меня на чердаке? — я заложила кулак за голову, любуясь его удивленным видом и новым имиджем.
— На каком чердаке? В особняке не нашлось приличной комнаты? — нахмурился он.
— Вы лично определили меня туда, профессор. И даже чемоданы заставили самой тащить по приезде.
— Вы серьезно?!
Да этот аспид издевается!
— Какая интересная забывчивость, — прошипела я. — А в конце месяца зарплата. Надеюсь, вы не забудете про премию? С вас станется.
— Премию? За что? — прищурился он.
— За все хорошее, — это я произнесла уже почти с угрозой и скрестила руки на груди.
Эфорр, видимо, наконец-то осознал, что я злюсь, так как соизволил пояснить, отставив шутки.
— Ладно. Ваш так называемый отец потребовал, чтобы я создал для вас невыносимые условия. И я правда пытался…
— Зачем ему это было нужно?
— Чтобы мы с вами не спелись, я полагаю.
— А мы спелись?
— А вы как считаете?
Я замялась, так как твердо решила, что мне пора выбираться из под странной опеки Эфорра. Мне она была уже в тягость. И двусмысленность между нами… признаюсь, тоже напрягала. Своего счастья я с этим мужчиной не видела. Пусть даже и кратковременного.
— Я не знаю. Боюсь, вам и без меня сложно. Вы должны защищать Потти, а тут я со своим даром… От меня одни проблемы.
Он выжидающе посмотрел на меня, и я собралась с духом:
— Я уйду, профессор. Уверена, что и сама справлюсь со своими бедами и найду путь домой…
— Вам лучше остаться, Катерина. Ситуация очень опасна, а вас могут использовать недобросовестные люди, — сухо выдавил он из себя.
— Да что такое! Вы параноик, профессор! А я свободный человек. Я не могу всю жизнь находиться под вашим контролем. И постоянно на вас работать тоже не желаю.