Он вздохнул.
— Вчера был репортаж. В лавке Нонна нашли мертвое тело. Его опознали. Это темный магистр.
— Который охотился на Потти?
— Он самый, Катерина. Помните, я рассказывал, чтобы открыть портал темной магией, нужна жертва? Для активации небольшого хода, достаточно было и смерти Агнес Праст. Но магистр… Такая жертва намного сильнее. Сколько порталов смог создать Клив после подобного ритуала?
— Зачем ему это?
— А это предстоит узнать. Ясно только одно — вчера на проселочной дороге пришли не за мной. За вами. Меня, скорее всего, убили бы. А вот вы… Вы ценны для Клива.
— Я свободный человек, профессор, — пробормотала я снова, прекрасно осознавая, что все слишком, слишком запуталось.
— Конечно же, — он кивнул. — Бабушка Кэрол когда-то служила в спецотделе по борьбе с темными. Пересекалась и с Кливом. Она научит вас управлять магией. И многое подскажет.
Бабушка — спецагент на пенсии?! Созданный мною облик милой старушки с вязанием и в папильотках тихо развеялся, сменившись устрашающим образом бывшей шпионки.
Эфорр тем временем встал и примирительно произнес:
— Катерина, помните? Разбрасываться магией нельзя. И кидаться ею в других людей тоже не очень разумно. Даже если эти люди говорят не совсем приятные вещи.
На что это он намекает? А я могу и не магией. Я покосилась на небольшой, но увесистый цветочный горшок.
— Примите это как данность. Вы не вернетесь домой. Клив вас не отпустит. Сенат все равно его поймает и проход в другой мир будет снова запечатан. Да и вообще неизвестно, как подействует на вас переход. Этот подонок и так рисковал вашей жизнью, устраивая ритуал.
Я не кинула в профессора цветочным горшком. И ничем не кинула. Просто протяжно застонала и откинулась на подушки.
Ну как же меня так угораздило-то? Почему?
Я прислушалась. Может быть, Агнес как-нибудь отреагирует на печальное известие?
Но — тишина. Бестолочь уже вконец перешла в режим розового хомяка, не иначе.
Глава 27 Как начать новую жизнь и не влюбиться
Я не очень обрадовалась идее отправиться в обратный путь на ночь глядя. Но Эфорр настоял — то ли не хотел стеснять дольше наших хозяев, то ли торопился, чтобы лично проконтролировать размещение Потти в доме бабушки Кэрол.
Вся семья лисов, — а Селена и Ральф были оборотнями, деревенька же лисьим поселением — высыпала провожать нас. Забавно, но дети, начиная с двадцатилетних и заканчивая совсем малышами, все как один походили на свою матушку. Кудри, всевозможных оттенков рыжего, одуванчиковым пухом обрамляли их головы, а ауры светились как маленькие солнца.
Селена снарядила нас, выдав еду, старенький грузовик и даже одежду. А это потому что профессор решил путешествовать инкогнито. Не знаю, на что он надеялся, но ни потертая кожаная куртка, ни кепка не скрыли его безупречной осанки. Да и вряд ли фермеры и работяги ходят так, словно аршин проглотили.
Мы снова обнялись с лисами, и даже профессор вытерпел все прощальные поцелуи.
— Он собак любит больше, чем людей. И даже больше, чем лис, — подмигнула мне Селена.
Ого, Эфорр — собачник? Неожиданно!
— Заезжайте еще. Мы всегда будем вам рады, — добавил Ральф.
— Спасибо большое за все, — я помахала лисам на прощание.
Было жаль покидать этих гостеприимных оборотней. Но время и вправду не терпело.
К тому же мне и самой было безумно любопытно познакомиться с бабушкой Кэрол и научиться управлять магией. Раз уж я не могу вернуться домой, то хотя бы займусь учебой. Селена хорошо мне объяснила природу магии иномирцев. Если катанцы черпали силу из свободно протекавших везде потоков, то пришлые, такие как я или Стар Клив, брали ее из внутренних резервов. То есть, сами являлись носителями магии. Эфорр предполагал, что переход между мирами сказывался, превращая попаданца в магическую батарейку. Но и сохранять баланс силы, и восстанавливаться нам было труднее.
Я уяснила все наставления Селены, но в глубине души все-таки копошился червячок сомнения. Ведь если Клив держит в лавке иномирные предметы, хоть изначально и переместился в чужое тело, то может переходить туда и обратно? И существует крохотная, но все же надежда? Или он для открытия любых порталов использует кровавые ритуалы? И тогда имею ли я моральное право возвращаться подобной ценой?
Памятуя о словах профессора, я старалась не думать о том, что у Клива есть на меня собственные планы.
Погруженная в тяжелые размышления, я залезла на пассажирское сидение рядом с Эфорром. Он завел грузовик и тот, зафырчав, покатился по земляной дороге.