Креативный у меня папенька. И, главное, широкой души человек. Не к ночи будь помянут, конечно.
Мы, по обыкновению, сидели за столом в кают-компании. Меня клонило ко сну и еще постоянно хотелось солененького.
— Так это к детишкам, — громогласно обрадовала меня Питт-Роуз.
— Что к детишкам? — не поняла я.
— Так двойня у вас. Мальчик и девочка. Пока крошечные, но я уже различаю ауры.
— Вы видите ауры?! — воскликнул полковник восхищенно.
— Двойня?! — это уже я с криком подпрыгнула на стуле.
Чего-то мы с Эфорром, видимо, слишком увлеклись той грязной книжкой. Не уследили и сделали аж сразу двоих.
— Белинда у нас самородок, — довольно заметила бабушка.
А я вот и не знала, как зовут кухарку. Все обращались к ней по фамилии.
— Ну да, мальчишка — оборотень-василиск в папашу, — подмигнула мне Питт-Роуз, — а девочка обычная, но с даром. Пока не разберу с каким.
Я круглыми глазами посмотрела на бабушку.
— Шон обрадуется, — грустно произнесла она, а потом, спохватившись, добавила. — А с Белиндой мы служили в управлении. Она была специалистом по аурам и сильным менталистом, но потом ее подставили.
— Интриги. Привычное дело в тех кругах. Я безошибочно вылавливала фальшь и негативные эмоции, а также сразу чуяла, если кто-то замышлял преступление. Хотя напрямую мысли не читала. Ну а это не всех устраивает. И в первую очередь начальство. М-да. Начальство даже больше, чем самих преступников.
— Я предложила ей работу секретарем, но Белинда попросилась на кухню.
— Всегда любила готовить. Да и мне было предпочтительнее скрыться и не светиться тогда. Кто обратит внимание на скромную повариху? А потом вышла замуж за мистера Питт-Роуза, дворецкого. Двадцать лет прожили душа в душу, — кухарка менталист смахнула скупую слезу.
Надо же. Все-таки, как ни крути, но семья Эфорров не переставала меня удивлять. Даже слуги — и те с секретом.
Узнав о беременности, я стала дольше проводить на палубе, глядя на воду. Мне казалось, что малышам необходим воздух. Много свежего воздуха.
Странно, что я сама не засекла изменений. Но они пока были такими незначительными, а я к тому же валила все на качку и тяготы пути.
До прибытия уже оставалось всего ничего и я начала выползать из каюты и по утрам тоже, несмотря на легкую тошноту.
Я закрывала глаза и пыталась связаться с Шоном. Усиленно старалась передать ему радостную новость, но не знала, получается или нет. Тяжелых эмоций от него не приходило. Чаще я чувствовала сосредоточенность и иногда глухую тоску. Потом я традиционно обозревала небеса, в надежде увидеть гаргулий или даже самого василиска. Но тщетно. Небо всегда было ясным, пронзительно голубым и пустым.
Если Шон свободен, то почему не летит за нами? — постоянно крутился в голове вопрос.
Я привычно вгляделась в небо, вздохнула. Краем глаза заметила группку молодых женщин, остановившихся поблизости и о чем-то оживленно беседовавших. Мазнула по ним равнодушным взглядом и провела рукой по своим розовым ушам. Да, я их видела, когда смотрелась в зеркало, и ощущала, и… это было удивительно. Но, к сожалению, метаморфозы отнимали много магической силы и во время беременности давались с трудом. Бабушка Кэрол объяснила это тем, что малыши забирают у меня часть магии и даже показала пару упражнений, помогающих стабилизировать этот процесс.
— Меня распределили в госпиталь Древесной Матери, — тем временем проговорила одна из девушек и остальные заголосили, восхищаясь, как повезло их подруге.
В тот же момент ко мне подошла крайне взволнованная Питт-Роуз. В летнем костюме и в плоской шляпке она смотрелась неказистой, но имидж требовал. Тут не походишь в свободной рубахе с закатанными рукавами.
— Ты ничего необычного не замечаешь в этих девицах? — спросила она меня тихо, оттащив в сторону.
— У одной темные всполохи на ауре, — ответила я, приглядываясь.
— И я о том же, — кивнула Питт-Роуз. — Это ведьма. И брешет она про госпиталь. Но не пойму, в чем подвох.
Значит, все-таки выследили? Вдалеке гуляли бабушка с Потти, но ведьмочка не обращала на них внимания. Или притворялась, или не знала, кто они.
Тем не менее мы стали осторожнее и спускаться на берег решили уже под другими личинами.
Вскоре показалась Гергия. Бабушка отказалась от грима и перевоплотилась просто во вдовствующую даму под вуалью. Я превратилась в жгучую брюнетку с ребенком. Потти прикрыли ушки соломенной шляпой. А Питт-Роуз с полковником изобразили женатую пару и шли позади, защищая тылы.