– Димочка, очнись!
Димочка был ноль внимания.
Что делать?
Я достала сотовый и набрала номер «скорой». Машину я вызвала из больницы, которой заведуют гномы. Они обычно приезжают не в пример оперативнее, делают все виртуозно и, если что, везут к себе в клинику, а там разве что мертвых не поднимают. Это я в фигуральном смысле, конечно.
Правда, за свои услуги гномы ломят цены несусветные, но ради Димы я готова была расстаться с любой суммой. Благо при мне была пластиковая карточка, а на ней – недавно перечисленные аспирантские за четыре месяца. Должно было хватить.
Я не успела все это прокрутить в голове, а желтая с красным карета «скорой помощи» уже маячила у начала аллеи.
Я замахала руками:
– Сюда, сюда!
Они мгновенно подрулили к скамейке. Димка все так же был без сознания.
Из машины выскочил коренастый гном в белом халате:
– Приветствую! Что тут у нас?
– Мы гуляли с другом, – принялась объяснять я, – и он вдруг неожиданно потерял сознание.
– Понятненько. Степан, доставай каталку и капельницу!
Из нутра машины выкатился второй гном с каталкой и капельницей. Диму переложили на каталку (она оказалась коротковата), гном осторожно и мастерски ввел Диме в вену иголку от капельницы. В пластиковом пакете плескалась какая-то жидкость.
– Что вы ему вводите? – всполошилась я.
– Пока только глюкозу, успокойтесь. А для того чтобы он очнулся, дадим понюхать нашатыря. Он ведь просто человек, значит, чего-то особенного ему не требуется. Ну стало плохо…
– Я заплачу, у меня есть деньги, только вы сделайте так, чтобы он очнулся.
– Очнется, красавица, не волнуйтесь.
К Диминому симпатичному носу поднесли ватку с нашатырем. Ничего. Никакой реакции.
– А вот это уже плохо, – сказал первый гном. – Степа, давай внутривенно препарат номер четыре.
– Это что еще за препарат номер четыре? – опять всполошилась я.
– Не волнуйтесь, девушка. Присядьте пока на скамейку.
Гном Степан из непрозрачной ампулы набрал в шприц какую-то жидкость. И ничтоже сумняшеся вколол ее Диме в свободную от капельницы руку.
Прошла минута, две… На Димины бледные щеки медленно возвратился румянец. А потом он часто задышал, дернулся и открыл глаза.
– Слава небесам! – вырвалось у меня. – Ты очнулся!
– Тийя, – простонал Дима, – не ходи туда. Там плохо.
– Дима, молчи, тебе вредно волноваться.
– Вот что, девушка, – сказал мне гном Степан, – надо его в больницу. У него шоковый эпизод. Ему отлежаться надо на живой воде и транквилизаторах.
– Не надо в больницу, – вяло запротестовал Дима.
– Надо, – железно настояли мы все.
Диму погрузили в машину, Степан уселся рядом с ним.
– А вы поедете, девушка?
Я вспомнила ветер и гробницу. Недоделанную работу, которая сводила с ума. И Леканта, которым бредила.
– Я… я не могу. Скажите телефон, я позвоню в больницу и узнаю, куда его положили.
Мне сообщили номер телефона, я занесла его в память своего мобильника.
– А расплачиваться за вызов когда будете?
– Сейчас. – Я протянула кредитку.
Гном провел по карточке ладонью (раздался писк) и сказал:
– Благодарим за то, что воспользовались нашей «Службой скорой помощи». Не волнуйтесь, поставим вашего друга на ноги.
И они укатили. Я подождала, пока в темноте растает свет габаритных огней, и бросилась обратно, на поляну.
И похоже, успела вовремя!
Земля возле сосны дала трещину, и дерево наполовину погрузилось в образовавшуюся расселину. Но это было не главное. Из расселины лился яркий свет. И что-то гудело, как провода высокого напряжения.
А затем гробница вышла на поверхность и немного приподнялась в воздух. Я поняла, что она больше напоминает не гробницу, а… колыбель.
– Лекант, – прошептала я.
Я подошла к гробнице и осмотрела ее. Она светилась каким-то голубовато-зеленым светом и была вся изрезана непонятными символами. Кто-то словно толкнул меня под руку, и я коснулась пальцами трех символов, выгравированных на крышке: круг, птица, волнистая линия.
Крышка бесшумно откинулась как на шарнирах, свет усилился, и тогда я увидела его.
Скелет.
Он был очень старым, это я определила сразу. Кое-где на нем висели лохмотья истлевшей ткани. Я еще заметила что-то блестящее на зубах черепа и сверкающие, потрясающей красоты браслеты, обхватывающие почерневшие от времени кости запястий.
– Лекант, – прошептала я. – Это ты?
Но скелет, разумеется, молчал.
Что делать?
Во мне заговорил будущий ученый. Гроб с его содержимым необходимо как можно скорее отправить в музей. И уже там провести исследование, привлечь специалистов.