Приверженцы прежней модели подчас утверждают, что уже само стремление к экономическому росту обеспечит все те блага, о которых я упомянула, то есть создаст условия для работы систем здравоохранения и образования, снижения социального и экономического неравенства. Тем не менее сегодня, проанализировав результаты столь противоречивых экспериментов, мы обнаружили, что прежняя модель действительно не обеспечивает заявленных благ. Достижения в сфере здравоохранения и образования, к примеру, весьма слабо связаны с экономическим ростом[10]. Точно так же политическая свобода не является следствием экономического роста, подтверждение чему – оглушительный успех экономики Китая. Таким образом, обеспечить экономический рост – не значит обеспечить демократию. Это также не значит сформировать здоровое, занимающее определенные политические позиции, образованное население, все слои которого имеют возможность хорошо жить. И тем не менее сегодня всех интересует экономический рост; а существующая тенденция (если только она вообще существует) предполагает все большую опору на то, что я назвала старой парадигмой, но не интерес к более сложной системе благ, которыми общество должно стремиться обеспечить своих членов.
Все отмеченные пагубные тенденции недавно подверглись испытаниям в обеих интересующих меня странах. Американские избиратели проголосовали за администрацию Обамы и, таким образом, выбрали тех, кто обещал обеспечить равенство доступа к системе здравоохранения и уделить внимание вопросам равного доступа к различным возможностям в целом. В Индии в мае этого года избиратели неожиданно, явным большинством голосов, отдали предпочтении партии Индийский национальный конгресс, программа которой сочетает умеренные экономические реформы со значительным вниманием к сельской бедноте[11]. Однако ни одно из рассматриваемых государств не пошло на пересмотр своей политики с учетом стоящих задач развития человеческого потенциала. Неясным поэтому остается вопрос о том, действительно ли обе страны сделали выбор в пользу парадигмы развития человеческого потенциала, а не противоположной парадигмы, ориентированной на экономический рост и учитывающей распределение национального продукта.
Тем не менее у обеих стран есть письменная конституция; в обеих странах она защищает основополагающие права и не допускает их изменения простым большинством голосов: такие права не могут быть упразднены даже для получения большей экономической выгоды. Обе страны обеспечивают целый ряд политических и гражданских прав, гарантируют равную защиту со стороны закона всем своим гражданам, вне зависимости от их принадлежности к той или иной расовой, гендерной или религиозной общности. Индийский список таких прав длиннее американского; в него, помимо прочего, входят обязательное бесплатное начальное и среднее образование и право на добровольный уход из жизни для безнадежных больных (право на сохранение человеческого достоинства)[12]. Хотя федеральная Конституция США и не гарантирует права на образование, его, наравне с прочими мерами социальной защиты, гарантируют конституции многих штатов. В целом, мы можем сделать следующий вывод: и Соединенные Штаты, и Индия отказались от представления о том, что правильный путь для государства состоит лишь в стремлении добиться максимального экономического роста. И потому еще более странным кажется то, что в обеих странах основные действующие фигуры в сфере образования продолжают вести себя так, будто бы целью образования является один лишь экономический рост.
В рамках старой парадигмы развития широко обсуждается необходимость в образовании, стимулирующем развитие государства, то есть его экономический рост. Недавно о подобном типе образования говорилось в отчете, подготовленном Комиссией по вопросам развития высшего образования при Министерстве образования США под руководством Маргарет Спеллингс. Такая парадигма проводится в жизнь во многих европейских странах, которые высоко ценят технические университеты и факультеты и в то же время резко сокращают объемы преподавания гуманитарных наук. Этот вопрос остается центром дискуссий об образовании и в сегодняшней Индии, и в большинстве развивающихся стран, стремящихся заполучить бо́льшую долю мирового рынка.
11
В соответствии с Конституцией Индии, рабочие места в сфере здравоохранения и образования находятся под контролем штата; поэтому правительство страны не может напрямую способствовать развитию этих областей.
12
В ст. 21 Конституции Индии говорится лишь о жизни и личной свободе, однако позднее понятие «жизнь» стало означать «жизнь, позволяющая сохранять человеческое достоинство». Конституция ЮАР зашла гораздо дальше, придав конституционную форму основным правам на социальную помощь.