В прошлые дни еду ей приносил Шэль. Она ела прямо в своей спальне, хотя это и было странно и непривычно, но вкусов и запахов практически не чувствовала, так как сильно нервничала.
Зато сейчас она была готова сама пойти на поиски пищи, несмотря на страх столкнуться лицом к лицу с драконом.
Найти кухню не составило никаких трудностей. Она шла по нешироким коридорам, проходила комнаты и залы и нашла даже библиотеку. По пути она встретила несколько рабов, но они лишь низко склонили при ее приближении головы, а сама Айнэ не рискнула подать голос. В отличие от старинных особняков, кухня здесь была не в подвале, а в отдельном помещении, соединенном с домом крытой галереей. В ней, вдоль одной стены, стояли на одинаковом расстоянии друг от друга потрясающей красоты мраморные статуи и кадки с высокими декоративными кустарниками.
Кухня встретила Айнэ невозможно аппетитными запахами и слегка удивленными взглядами поварих и посудомоек. На вежливое приветствие девушки и застенчивую просьбу перекусить женщины мгновенно затеяли бурную деятельность и обступили ее, стремясь угодить и угостить самым вкусным, что было на кухне. Но вопросами и любопытством не надоедали. Лишь услужливо поинтересовались, какие вкусы и предпочтения имеет молодая госпожа.
Айнэ тоже задала несколько вопросов, касаемых законов и правил этого дома. А вот на ее любопытство о самом лорде драконе она получила весьма пространный и рассеянный ответ:
— Господин лучше, чем кажется.
Но разве прислуга ответить иначе? Ведь за любое, сказанное даже украдкой, в потаенном уголке, грубое слово в сторону хозяина они могли получить наказание. По крайней мере, Айнэ подумала именно так, с содроганием вспомнив хищную ухмылку дракона и его поистине животную страсть.
Стремительно и нервно вышагивая по столовой, Ирравэль едва сдерживал рвущуюся наружу ярость и проклятья.
Пропала! Проклятая принцесса пропала в его собственном доме! Как сквозь землю провалилась!
При этом он чутко чувствовал аромат ее кожи везде, куда бы он не пошел. Обострившийся нюх приводил его в одну комнату за другой, но везде его встречала пустота и молчаливые слуги, недоуменно взирающие на своего господина.
Когда ночью Айнэ провалилась в крепкий сон утомленного и выбившегося из сил человека, он собственноручно отнес ее в спальню. Но не в ту, что ей выделили первоначально — в самом центре левого крыла его особняка, предназначенная для наложниц и любовниц, которых порой бывало одновременно до шести штук, а в другую, побольше и пороскошнее, соседствующую с его собственными апартаментами. Он сделал это непроизвольно, инстинктивно, а чуть позже с ухмылкой сказал себе, что так будет проще приглядывать за ней и приручать строптивую девственницу.
Но больше его злила его собственная реакция — яростная, раздраженная, голодная, — которая могла быть объяснена лишь жаждой. Все-таки той энергии, что он смог урвать у нее, было слишком мало. К тому же, чистая и вкусная, она лишь раззадорила его звериную сущность и вызвала только бóльшую жажду.
Потому-то, дав девушке поспать и закончив все свои дела, он вернулся в ее спальню, чтобы повторить и закрепить приятный опыт.
И не нашел её.
Он увидел аккуратно застеленную постель, которая, тем не менее, одуряюще пахла хрупкой, постоянной смущающейся и одновременно непокорной принцессой. Увидел ее вещи, которые по его приказу перенес Шэль, увидел простой, но изящный гребень из черепахового панциря около зеркала и два чопорных одеяния, разложенных на раскрытом сундуке.
Закрытые, длинные, совершенно неженственные наряды, призванные скрыть фигуру, а не подчеркнуть её и показать в истинном свете.
Ирравэль помимо воли вспомнил день, когда Айнэ впервые появилась в его доме. Он не собирался встречать ее и устраивать какое-либо торжество — в конце концов, она была лишь товаром, залогом успешно заключенной сделки. И лишь украдкой подглядел, прячась в тени, как та, завернутая в свои безвкусные тряпки и шали, переступила порог, сделала несколько шагов и позорно рухнула, споткнувшись о подол платья.
Дракон в тот миг чуть в голос не расхохотался, поражаясь неловкости и отсутствию какого-либо изящества у этой, вообще-то королевской особы. И, удовлетворившись тем, что она хотя бы не уродина, ушел, позабыв на какое-то время. На тот вечер у него были другие планы.
Вернулся домой он в не самом хорошем расположении духа. Еще и спустя двое суток — позже, чем планировал. Как следствие, он был раздражен, голоден и неудовлетворен.
"Как кстати! — подумал он тогда, — Что в моем доме есть хоть одна приличная женщина!"