Клан Ардаха — его собственных клан, малочисленный и откровенно враждующий внутри с членами собственной семьи — не любил обособленности своего отпрыска. Хотя Ирравэль довольно долго коптил своим огненным дыханием небо над собой, в клане все же оставалось приличное количество старожил, которые пытались использовать свое влияние.
По своей натуре драконы были очень властными, жадными и жестокими. Некоторые из них давно перестроили подчиненные их “крылу” (а попросту говоря, находящиеся под их управлением) территории по своему желанию и стали полноправными и абсолютными монархами. Более того — они считались равными богам. Должны были считаться равными богам.
Одним из немногих, кто понимал и принимал обособленный и, на взгляд драконов, неприлично аскетичный стиль жизни Ирравэля, был его далекий родственник, но представитель клана Тьера, Краст. В далекое-далекое время они сошлись на общих интересах по рудокопству, немало спорили и эффектно скандалили — так, как это могут делать лишь драконы в своем крылатом воплощении — но в итоге по справедливости разделили жилы и источники и иногда могли себе позволить вполне себе мирные (но не лишенные некоторых излишеств) и дружеские беседы.
И именно благодаря Красту, который в обмен на свою услугу потребовал “дюжину вкусных девственниц и не менее дюжину редчайших экземпляров из его книжной коллекции” (впрочем, это была излюбленная шутка товарища, и обычно они ограничивались шумной попойкой в не менее богатом и полном всевозможными сортами винном погребе Ирравэля), дракон вовремя вторгся и разрушил не самую хитрую интригу, которую решили провернуть против него клан Ардаха.
Несмотря на то, что Ирравэль вполне успешно справился со всеми делами, домой он вернулся не в самом хорошем расположении духа — страшно раздраженный и разозленный. Однако это было больше нормой, чем чем-то особо выдающимся. Общение с родственниками — этими закоренелыми эгоистами и возомнившими себя богами древними чудовищами — было для него тем еще испытанием.
“Видимо, не такие уж мы и разные, — с усмешкой подумал в какой-то миг Ирравэль, — У нас у обоих те еще семейки”.
Конечно, под словом “обоих” дракон имел в виду себя и одну прелестную представительницу человеческой расы, что отныне обитала в его скромном — опять же, по мнению драконов, жилище.
Все то время, что он был вдалеке от принцессы, его странным образом тянуло назад. Да, другие мысли его отлично отвлекали, но стоило ему отвлечься — увидеть какую-нибудь привлекательную девушку со светлыми волосами или учуять тонкий аромат какого-то цветка — и хрупкая, маленькая, но со столь манящей большой грудью фигурка вставала перед его глазами. И похоть разгоралась в его крови ярким пламенем.
Это было похоже на зависимость. Но Ирравэль отгонял от себя эту мысль, потому что слишком долго он прожил на этом свете, чтобы признать подобное. Слишком много у него было женщин и порой — не одна одновременно, и не зря левое крыло его особняка представляло собой настоящий гарем: с почти однотипными уютными комнатками, обустроенными согласно женскому вкусу и даже с отдельными маленькими ванными для соблюдения уединенности. В любовницах у него были редкие красавицы — как лицом, так и телом; невероятно искушенные и умелые или, наоборот, невинные и оттого прелестнее. Не так уж сильно Айнэ отличалась от некоторых из них…
Наверное, это была элементарная привязанность к новой, не приевшейся еще игрушке, еще и наделенной несколькими занимательными чертами и даже загадками, которые так приятно постигнуть…
И все же — его тянуло.
Тянуло к нежному запаху, имеющему привычку меняться в зависимости от уровня возбуждения.
Тянуло к хрупкому телу — податливому и мягкому и одновременно — очень упрямому и сдержанному, как и полагается чопорной и трепетной девушке, явно жившей затворницей и до недавнего времени — девственницей.
Чего стоит лишь то, что за все это время он лишь пару раз смог подарить ей оргазм! Слишком закрытой строптивая принцесса оставалось до сих пор, и слишком уж эгоистичным он был сам в получении собственного удовольствия.
Хотя, конечно, дело определенно сошло с мертвой точки и достигнутый результат требовался в закреплении…
Оттого так некстати возникли эти проблемы с рудником и с кланом!
Кстати, это даже раздражало — то, что он думает о том, как удовлетворить строптивую девственницу и сетует на дела. Обычно-то происходило наоборот…
Женщина в его жизни, какой бы привлекательной и соблазнительной она не была, всегда служила лишь источником пищи и приятного времяпрепровождения. На женской груди он отдыхал, набирался сил, а потом вновь вступал в бой с окружающим его миром.