А она все ерзала и ерзала… Вот же неугомонная…
И в-четвертых — вернув ладонь на живот, скользнуть ниже, на лобок. На половые губы. И, раздвинув их, проникнуть пальцами между складочками. Нежные и дрожащие, но…
Абсолютно сухие.
Мягко говоря, Ирравэль разочаровался. Весь его труд — насмарку?
"С этими девственница порой так трудно…" — философски заметил он, принимая решение.
Еще капельку магии, еще драконьих флюидов… Пусть расслабиться, пусть почувствует слабость.
Так будет проще.
Дракон отпустил ее руки, но лишь на пару секунд. Их хватило, чтобы перевернуть Айнэ на спину и снова, схватив ее ладони, задрать их и прижать к матрасу над головой. Инстинктивно девушка выгнулась и, скорее всего, попыталась бы лягнуть его, но мужчина уже оказала между ее ног, пригвождая к постели собственным весом, как бабочку — булавкой к плотной кайме.
Девственницы еще ничего не смыслят в плотских удовольствиях, говорит себе дракон, будто успокаивая. Их тела не совсем понимают, что им предлагают, а, значат, и не умеют реагировать.
Но поцелуи! Поцелуи-то им нравятся, поцелуи волнуют!
Айнэ скорее всего и в обморок грохнулась, потому что наверняка подумала, что тот собирается ее поцеловать, хотя это и не так. Ирравэлю не нравились поцелуи. Если, это конечно, не те, которыми женщина может одарить своими губами его член…
— Укусишь — съем! — сурово предупредил Ирравэль, сильно наклонившись и максимально приблизив свое лицо к побледневшему до зеленого цвета лицу принцессы. Ее глаза увеличились до невыразимых размеров, в их серой глубине по-прежнему плескался страх и паника, но как только она попыталась что-то ляпнуть, мужчина крепко, почти грубо поцеловал ее.
Он без труда раскрыл ее губы своими и проник в рот языком, совершая активные толчки и поглаживания, будто юркая и гибкая змея. Переплетаясь с ее собственным языком. Посасывая. И втягивая в себя.
У Айнэ тут же закружилась голова. Обездвиженная, задыхающаяся от веса мужского тела на себе, она лишилась последней возможность вздохнуть свободно, и лишь предупреждение дракона набатом билось в ее голове, останавливая ее от жестокого порыва стиснуть зубы на копощащем в ее рту языка.
Но потом…
Пришла неожиданная сладость. Вместе со слабостью и отчаянием от собственной беспомощности, она, откинувшись, вдруг почувствовала приятное тепло и негу, как бывает, когда с мороза подсаживаешься к теплому камину и протягиваешь к пламени заиндевелые пальцы.
Ее лицо вспыхнуло. И что-то произошло еще и с телом. Пока дракон самозабвенно и увлеченно целовал ее, пока шевелился на ней, совершая поступательные движения между ее ног, внизу ее живота что-то приятно кольнуло и налилось тяжестью…
Свободной рукой Ирравэль по-прежнему копошился в ее промежности, и в какой-то момент дракон торжествующе рыкнул. А вот из глаз Айнэ снова потекли слезы — ей было стыдно, но теперь смущение в странном вихре смешалось с удовольствием.
Происходило что-то непонятное и дикое…
Она вся покрылась мурашками, между бедер стало мокро, а ее саму бросило в невозможный жар, который вместо того, чтобы расслабить ее, вдруг натянул ее тело, как струну.
Пальцы дракона продолжали поглаживать ее там, в самом постыдной части ее тела. К чему-то прикасались, что-то сжимали, посылая ток по всему телу, и в итоге проникли внутрь, вызвав у девушки непроизвольный вскрик.
Нет, больно не было. Даже приятно. Но было очень и очень странно.
А еще мужчина продолжал ее целовать. Будто танцуя, его губы и язык меняли угол сжатия и проникновения, ощупывали и изучали ее рот и совершенно некрасиво причмокивали. Но… это тоже было приятно.
"Укусишь — съем!" — снова пронеслось в голове Айнэ, и она, смирившись, опала на постели, позволяя делать с собой все, что угодно.
Все равно ее участь давно решена.
Так смысл трепыхаться?
Ирравэль мгновенно оценил ситуацию. Теперь его ладонь не сжимала руки принцессы, а лишь лежала сверху, поглаживая чувствительную кожу запястья и даже чувствуя под ней тонкую косточку. Да влага, что он таки сумел вызвать своими умелыми пальцами и поцелуями, говорили яснее всяких слов.
Можно приступать к более откровенным действиям.
Давно пора! Еще чуть-чуть — и он задымился бы от перевозбуждения.
Расстегнуть брюки — дело пары секунд. Приставить член ко входу — еще одна. Скользнуть внутрь — аккуратно, неторопливо, пока что только растягивая тугую глубину — еще три.
— Не зажимайся, — предупредил он глухо, на мгновение отрываясь от неожиданно сладких и податливых губ.