— Ты прав. У меня нет никакого права отправлять Келлера в его комнату из-за того, что он требовательный ко мне, как маленький избалованный засранец.
— Не называй его избалованным засранцем.
— Если это выглядит, что он ведет себя, как избалованный засранец, и говорит так, то это так и есть.
— Ты не могла просто сделать ему гребаные блины?
— Ты сейчас издеваешься надо мной? — зашипела я, сделав шаг вперед. — Я не против сделать Келлеру блины! Если бы он попросил, я бы, вероятно, сказала: «Конечно, милый, ты хочешь немного шоколадной крошки в них?» Но он не просил, он потребовал блины.
— Ему четыре.
— Ему пять. И он не должен так разговаривать со старшими.
— Ты раздуваешь из мухи слона, — сказал он пренебрежительно и отвернулся к кофейнику, чтобы заполнить свою чашку.
— То есть, это нормально, что он бьет меня? Вот к чему ты клонишь? Давай ему то, что он хочет, чтобы он не устраивал огромную истерику?
— Я сказал ему, что он не должен тебя бить, вот почему он в своей комнате сейчас.
Я тяжело осела на стул за столом и опустила уставший взгляд на руки. Шейн не слышал меня. Он был так чертовски озадачен своей собственной важностью, что даже не слышал, о чем я говорю.
— Что ты делаешь дома?
— Ушел пораньше, так как это пятница, и нет дел, — ответил он, садясь напротив меня за столом.
— Хорошо, ну, я хочу попрощаться с Келлером перед уходом, — я устало встала из-за стола.
— Нам нужно поговорить. У тебя есть пару минут перед уходом?
— Да. Дай мне сначала проверить Келлера, — ответила я, повернувшись к лестнице.
Я ненавидела лестницы, казалось, что они насмехались надо мной и моим недостатком энергии.
Когда дошла до комнаты Келлера, он спал на изножье кровати. Должно быть, истерика вымотала его, или он истерил, потому что был уставшим. Боже, я скучала по сладкому маленькому мальчику, который думал, что я — Божий дар.
— Он спит, и это именно то, что я сделаю, когда доберусь домой, — проинформировала я Шейна, когда вернулась на кухню.
— Выглядишь так, будто потеряла в весе, — сказал он вдруг.
— Вероятно, так и есть. О чем ты хотел поговорить?
— Ты сможешь остаться с детьми, пока я буду на боевом задании? — спросил он нервно.
— Немного поздно спрашивать. Что если бы я сказала «нет»? У тебя три недели, Шейн.
— Ты говоришь: «нет»?
— Конечно, нет, но нам нужно обсудить кое-что еще.
— Что еще? — Он перекатывал свою кружку между ладонями, и, казалось, я не могла отвести взгляд от его вида. Его длинных пальцев... нет, я не буду думать об этом. — Я выделил деньги, которые будут поступать на твой счет, пока меня не будет, на оплату счетов, продукты и тому подобное. Я всегда могу изменить...
— Я беременна, — выпалила я без предупреждения или подготовки. Если бы у меня был зазубренный нож, то с удовольствием бы отрезала свой язык тогда.
— Ты… что?
— Беременна.
Долгое время он пялился на меня с пустым выражением, а я боялась сказать что-нибудь еще, но затем его лицо потеряло пустой взгляд и стало полностью непроницаемым.
— Ты все еще сможешь сидеть с детьми или это будет проблемой?
— Не это, а ребенок.
— Мне нужно знать, сможешь ли ты присматривать за детьми.
— Конечно, могу, Шейн. Боже! Ты можешь вести гребаный разговор? — наконец, выплюнула я, раздраженная отсутствием его ответа. — Я беременна. Ребенок твой. Теперь твоя очередь говорить.
— Я не уверен, какого ответа ты ждешь от меня, Кейт, — ответил он спокойно, но его пальцы усилили хватку вокруг кофейной кружки, пока костяшки не побелели.
— Что угодно. В этой ситуации я приму все, — ответила я устало, мое сердце мчалось галопом.
— Ты уверена, что это мой?
Мое тело похолодело в этот момент, пот под моими подмышками стал таким холодным, что я почти задрожала.
— Что угодно, кроме этого, — ответила я хрипло, слегка покачав головой.
Я встала, чтобы уйти без слов, и он не остановил меня, когда я поцеловала мальчишек на прощанье и напялила обувь.
— Когда Келлер проснется, пожалуйста, скажи ему, что я его люблю, — крикнула я, достигнув двери. — Я заберу Сейдж из школы, как и обещала ей.
Я слышала, как ножки его стула заскрежетали по линолеуму, а он позвал меня по имени, но не остановилась. Я не могла выдержать больше ничего за один день.
4 глава
Кейт
— Я облажалась, — сказала я в телефон, лежа на полу ванной.