У меня было ощущение, что если бы не умерла, она уже была бы беременна к этому моменту, и я был бы в восторге от прибавления.
Но Рейчел мертва, а вот Кейт беременна. Я не мог заставить себя радоваться этому.
Когда перевернулся на живот и крепко зажмурил глаза, я, наконец, сдался страху, который придирчиво засел в моей голове уже почти неделю.
Страх, что я не буду любить ребенка Кейт, как люблю остальных.
Страх, что я ничего не почувствую.
— Ты уверена, что справишься с ними? — спросил я, когда завинтил крышку на стаканчике с кофе.
— Все хорошо, Шейн, уверяю. У Сейдж нет занятий в школе сегодня, и я позволю им поспать, сколько они хотят, а затем устрою что-то вроде марафона кино.
— Тебя все еще тошнит каждые пять минут? — спросил я, осматривая ее бледное лицо и торопливо завязанные волосы. Она все еще не выглядела здоровой.
— Нет. Все средства от тошноты, которые мне дали, действуют волшебным образом. Меня не рвало, — она посмотрела на часы, встроенные в плиту. — Примерно, четыре часа.
— Ты проснулась в два часа ночи от тошноты? Какого хрена ты еще принимаешь лекарства, если тебя все еще тошнит? Это гребаная херня. Позвони доктору, узнай, есть ли у него что-то еще. Может, другая марка. Ты купила непатентованное средство? Они сказали, это то же самое, что известная марка, но...
— Эй! Притормози, метеор, — перебила она меня, подняв руки в воздухе между нами. — Оно не безнадежное. Помогает, но не полностью. Лучше пусть меня тошнит каждые шесть или восемь часов, чем каждые пятнадцать минут. Все хорошо. Еда держится в желудке, и я снова могу пить воду. Все нормально.
— Ты все еще блюёшь, — ответил я упрямо.
— Смотри, как много есть названий, чтобы описать рвоту. Мы уже использовали три. Почему бы мне не продолжить? — она поджала губы и прищурилась, прежде чем начала. — Срыгивание. Твоя очередь.
— О чем, черт побери, ты говоришь?
— Я меняю тему с того, о чем ты, кажется, намерен спорить, хотя это бесплодные усилия. Извергаться. Метать еду. Изрыгать.
— Я не играю с тобой в эту игру, — ответил я, раздражаясь. Если она не хотела заботиться о себе, то это не мое дело. Казалось, ей нравилось выглядеть и чувствовать себя как дерьмо все время. Кто я, чтобы спорить с этим?
— Бекать, — сказала она, следуя за мной по кухне, когда я взял ключи и бумажник. — Опорожнит содержание желудка.
— Заткнись, Кейт.
— Молиться фарфоровому Богу, — ответила она с довольной улыбкой.
Даже с ее впалыми щеками и нерасчесанными волосами, я очень сильно хотел ее поцеловать, и от этого мое раздражение возросло.
— Это так раздражает, делай, что хочешь.
— Если ты собираешься идти на работу раздраженным, а не обеспокоенным, тогда это сработает.
— Я не переживаю.
— Ты ходишь туда-сюда.
— Ты больна, ради всего святого.
— Говорю тебе, со мной все хорошо. Я рада, что у детей сегодня нет уроков, только я и мои монстрики, — ответила она с милой, довольной улыбкой.
— Они не твои, — я не смог остановить слова, прежде чем они вырвались из моего рта, но пожалел о них, как только улыбка исчезла с ее лица.
— Я зову их своими монстриками со дня их рождения, Шейн, — сказала она категорически. — И не собираюсь останавливаться, потому что ты не можешь заткнуться по этому поводу по какой-то причине, которую мне не понять.
— Ты...
— Нет, — перебила она. — Ты не должен вести себя как мудак со мной. Не должен. Я не сделала тебе ничего плохого и устала находиться тише воды, ниже травы рядом с тобой. Я помогаю заботиться о детях с момента их рождения. Ты не можешь это изменить — это факт. Мне жаль, что ты считаешь это своего рода конкуренцией, или чтобы ты там, нахрен, себе не придумал. Они твои. Но это не значит, что я ничто для них, и ты не можешь вести себя, будто я таковой являюсь.
— Я не считаю тебя ничем.
— Послушай, знаю, что не нравлюсь тебе.
— Это не...
— Следующие девятнадцать лет тебе придется смириться с моим присутствием, — в ее глазах начали появляться слезы, а несколько слезинок скользнули по щекам. — Я сожалею об этом. Очень-очень сожалею. Но нам нужно разобраться, как существовать таким образом, потому что к лучшему или худшему, я здесь, и довольно утомительно пытаться ужиться с тобой.