Гарри улыбнулся, обнимая Сириуса.
— Мне так не хватало человека, знавшего моих родителей, который мог бы рассказать мне… С тобой очень интересно!
— И мне, Гарри, — ответил мужчина, обнимая его в ответ; мальчик и вправду вселял в его душу тепло. — Я всегда скучаю по тебе и твоим друзьям, пока вы постигаете основы магического искусства на уроках; в это время я обычно читаю или патрулирую территорию школы в анимагической форме; книги отвлекают от ненужных мыслей, а в образе собаки и вовсе не до них. — Он тоже улыбнулся, показывая большой палец вверх.
Они направились дальше, неторопливо беседуя, как вдруг в конце коридора показалась знакомая фигура в черной мантии.
Профессор Снейп быстрыми шагами приблизился к ним и сообщил:
— Идите в Большой зал — там сейчас пройдет очень важное событие, которое навсегда изменит историю Хогвартса.
И, сказав это, таким же быстрым шагом направился дальше — и, обменявшись удивленными взглядами, ошарашенная компания поспешила в Большой зал школы магии.
***
Министр магии Корнелиус Фадж стоял за привычной трибуной Альбуса Дамблдора и ожидал, пока все соберутся; многие студенты уже заняли места, глядя на министра неотрывным взглядом. Сам Дамблдор сидел за столом преподавателей, глядя в одну точку спокойным, ничего не выражавшим взглядом.
На самом первом ряду, ближе всех к чиновнику, сидела делегация матерей первокурсников Хогвартса, возглавляемая Молли Уизли и Нарциссой Малфой.
Все обернулись на звук внезапно распахнувшейся двери и увидели профессора Снейпа, а также Сириуса Блэка, Гарри, Рона и Гермиону; когда все расселись, министр оглядел собравшихся и произнес:
— Добрый день, ученики и преподаватели школы магии и волшебства Хогвартс! Сегодня мы все собрались здесь, чтобы обсудить очень важный вопрос…
В этот момент директор почувствовал на себе множество взглядов; взгляды родителей буквально прожигали его, словно раскаленные стрелы.
— Альбус Дамблдор, несомненно, является великим волшебником и весомой фигурой в истории магической Британии, — продолжил Фадж, — однако родители учеников Хогвартса обратились с заявлением в Министерство магии, жалуясь на организацию учебы и проживания. Проведя проверку, мы обнаружили ряд вопиющих нарушений…
Молли Уизли часто задышала от возмущения, вновь пронизывая директора взглядом, пока Фадж зачитывал список: страшный трехглавый пес в здании школы, которое, по заявлению, было полностью безопасным для обучения и проживания; Запретный лес, населенный опасными тварями, в который отправляли детей в качестве наказания, и многое другое.
Дети смотрели огромными глазами, переглядывались и перешептывались; слухи об одном пострадавшем давно расползлись по школе, словно змеи, вселяя непонятный ужас, который теперь оформился в совершенно понятные слова.
Дамблдор сидел и слушал, понимая, что все, что говорил министр, являлось чистой правдой; будучи умудренным жизнью, понимал он и то, что аргументы имели слишком большой вес, и не было никакого смысла оправдываться — поэтому он сохранял спокойствие.
Сириус Блэк слушал речь министра, не особо удивляясь; многое из вышеперечисленного имело место быть и в годы его собственного обучения, поэтому он не очень понимал столь яркого негодования в сторону директора. Его подмывало встать и высказаться, как вдруг Фадж продолжил:
— И, конечно, одна из главных претензий — состояние Гарри Поттера, известного всем нам как надежда волшебной Британии и, пожалуй, единственный маг, способный победить Темного Лорда, по прибытию в школу. Все были шокированы его худобой и синяками, которые, вероятнее всего, являлись следствием его проживания у магглов, у которых он был оставлен после смерти родителей. Магический опекун, которого следовало найти, так и не был предоставлен, поэтому я вынужден с сожалением заявить, что Альбус Дамблдор снимается с поста директора школы.
От этой новости Хогвартс загудел, будто потревоженный улей; в воздухе повисло такое напряжение, что, казалось, его можно было коснуться пальцами. Жестом Фадж попросил тишины, и, когда в зале установилось некое ее подобие, обратился к седовласому волшебнику:
— Дамблдор, в знак уважения к вашим заслугам Министерство магии предоставляет вам право лично назначить вашего преемника на посту директора.
Тишина сгустилась до такой степени, что стала напоминать лавину, засыпавшую всех тоннами снега.
Альбус встал, оглядывая своих уже бывших подопечных и коллег, и произнес:
— У меня на примете есть две кандидатуры, которые доказали свою преданность и показали себя с лучшей стороны за много лет работы в этом славном учебном заведении, и я с радостью оглашу их имена. Это Минерва МакГонагалл и Северус Снейп!
Оба профессора встали и подошли к министру; каждый из них ощущал одновременно гордость и некое смятение от того, что по сути их факультеты исторически находились, возможно, и в негласном, но все же противостоянии, а еще потому, что ситуация с Гарри Поттером так или иначе объединила всю школу — и им больше не хотелось находиться в конфликте.
— И все-таки вы должны выбрать одного, — констатировал факт Фадж.
И гриффиндорцы, и слизеринцы навострили уши, застыв в ожидании.
— У меня есть идея, министр, Дамблдор, — вдруг обратился Снейп к высокопоставленным лицам. — Как вы смотрите на то, чтобы мы с профессором МакГонагалл занимали пост директора поочередно, скажем, по полгода каждый?
Корнелиус Фадж принял совершенно изумленный вид; было очевидно, что он совершенно не знал, как реагировать на подобное предложение — подобного в школе магии не было еще никогда!
— Отличная идея, — вдруг раздался спокойный голос Дамблдора. — Да будет так! Я более чем уверен, что вы оба справитесь с этой задачей. Тогда пожелаю вам всем всего самого наилучшего, и… прощайте!
И он трансгрессировал прямо на глазах у изумленных учеников.
— Что ж, — произнес Фадж, немного оправившись от шока. — Да будет так! Профессор Снейп, вы назначаетесь директором школы магии Хогвартс на полгода, начиная с сегодняшнего дня. Я надеюсь, вы будете соблюдать все правила. А теперь до скорых встреч — я должен возвращаться в Министерство!
Он кивнул и покинул помещение так же, как и Дамблдор.
— Вот уж никак не ожидал, что старика попрут… — прошептал Сириус. — Я думал, он вечно будет директором…
Тем не менее, он был даже рад, что пост директора теперь делился между МакГонагалл, которую он уважал, и Снейпом, с которым у него тоже начали налаживаться отношения — благодаря Гарри. Потихоньку забывались старые обиды, растворялись в небытие негативные эмоции; теперь им было что обсудить, было о чем и о ком вспомнить, и, конечно, самое главное, было о ком заботиться.
Северус Снейп встал за трибуну и произнес свою первую в жизни директорскую речь, наблюдая за внимательно слушавшими его учениками.
Гарри Поттер объединил их всех — и сейчас он, радостный, сидел рядом с крестным и друзьями и слушал человека, который стал ему так близок, который нашел в своем сердце сострадание и симпатию и взял на себя ответственность за него.