— И еще одно: у нас все еще вакантно место преподавателя по защите от Темных искусств, — как раз подытоживал Снейп, — и мне известен очень подходящий на эту должность кандидат. Он много лет боролся с одними из самых темных созданий в нашем волшебном мире, и я уверен, что он сможет научить и вас. Назначаю Сириуса Блэка преподавателем данной дисциплины!
Потрясенный, бывший узник встал, под аплодисменты прошел к преподавательскому столу и занял соответствующее место, не смея поверить в происходящее.
Казалось, еще вчера вся его жизнь была сплошной мрачной и тяжелой борьбой за выживание, а сейчас сама фортуна словно крепко обнимала его, прижимая к себе.
Комментарий к Новый преподаватель
спасибо большое всем, кто ждал и оставался со мной, несмотря ни на что!
удачного прочтения!
========== Становление ==========
Хагрид сидел в своей хижине, размышляя о том, как круто все поменялось в Хогвартсе, и как при всем при этом его по-своему тихая, спокойная жизнь осталась практически неизменной.
Он все также преподавал в Хогвартсе, служил лесничим и — к его великому счастью — никто не отбирал у него столь ценимую им сломанную палочку. Великан ужасно боялся, что новый директор Северус Снейп выгонит его из школы, но зельевар не только не имел ничего против Хагрида, а даже наоборот — проявлял к нему больше уважения потому, что тот всегда ценил Гарри Поттера независимо от его статуса, и заботился о нем.
Хагриду понадобилось время, чтобы привыкнуть к смене директора столь любимой им школы, и преодолеть страх перед Снейпом, всегда напоминавшим ему хищную черную птицу — однако Гарри вновь стал связующим звеном. Лесник постепенно переварил ситуацию с Дамблдором и разобрался в своих чувствах к нему: не перестав считать его одним из величайших волшебников и испытывать к нему благодарность, он все же соглашался, что оставление ребенка, к которому он относился как к племяннику, даже как к младшему брату, не позволяло Альбусу сохранить пост директора. Окончательно распутав все нити в своей голове, он не только перестал страшиться Снейпа, но и стал намного спокойнее, зная, что Гарри под надежной защитой.
— Хагрид! — раздался голос вбежавшего в хижину мальчишки, и лесник, слегка вздрогнув от неожиданности, широко улыбнулся. — Как себя чувствуешь?
Гарри Поттер стоял перед ним, подросший, окрепший, с приятным румянцем на здорового цвета лице, одетый в чистую, идеально подходящую по размеру одежду; его глаза блестели тем самым блеском, который бывает у довольных жизнью парнишек, которые уже умеют относиться к жизни серьезно, но при этом не прочь похулиганить, и которые уже перенесли одну ногу за порог детства.
Улыбка Хагрида, спрятанная в бороде, вдруг стала слегка печальной, когда он задумался о том, что если другим детям, выросшим в нормальных условиях, нужно было учиться как раз той самой пресловутой серьезности, то Гарри нужно было учиться вести себя как ребенок, чтобы компенсировать потерянное детство; однако он быстро отогнал эти мысли, ведь ужасная по детским меркам жизнь с Дурслями давно осталась позади, а Гарри отлично справлялся с поставленной перед ним задачей.
— У меня все отлично, — он подмигнул гостю, — а у тебя, судя по всему, все еще лучше? — и, когда Гарри кивнул, добавил: — Кстати, что с твоими волосами? Никогда не видел тебя с такой, я б сказал, почти прилизанной прической, — он добродушно хохотнул. — Ты знаешь, я не фанат таких экспериментов.
Гарри рассмеялся, окинув взглядом длинные кудрявые волосы большого друга.
— На самом деле я тоже посмеялся, когда увидел то, что у меня сейчас на голове, но зато узнал, как бы я выглядел с тем гелем, который магглы используют для укладки. Мы с Роном и Драко придумали заклинание для имитации прически соседа, и пробовали его друг на друге, было очень весело!
Несколько секунд Хагрид обдумывал сказанное, а потом спросил:
— Это что ж, значит, Малфой сейчас ходит по Хогвартсу весь лохматый?
— О-о-о да-а-а, — не без удовольствия поведал Гарри, и они с великаном громко рассмеялись вдвоем.
Вытерев слезы, лесник задумался о том, как сильно изменился Гарри, причем в лучшую сторону, и теплая волна накрыла его сердце.
— Кстати, придумываешь свои собственные заклинания, в таком-то возрасте? — удивленно и восхищенно обратился он к мальчику. — Потрясающе! Я должен поправить свои слова, которые сказал тебе какое-то время назад. Вместо «Ты волшебник, Гарри», я, пожалуй, скажу «Ты великий волшебник, Гарри»!
— Я еще только учусь, — польщено ответил парнишка, — но скажу честно — после того ритуала по отторжению чужой магии, — он говорил, умело употребляя термины, потому что Снейп, ведущий с ним практически ежедневные беседы, разговаривал с ним так, как общался бы с опытным взрослым магом, — мои собственные способности стали ощущаться намного ярче, и управлять ими становится все проще.
Хагрид взглянул на собеседника, вновь и вновь поражаясь: казалось, буквально вчера он забрал его, похожего на тень, побитого и голодного, из логова магглов, а теперь он, не по возрасту уверенный в себе, стоял перед ним и говорил такие слова, что у Хагрида стирались любые остававшиеся сомнения о победе над Темным лордом.
— Ну что, пойдем по делам, как и договаривались, и ты расскажешь мне подробнее? — предложил он, и, когда Гарри дал радостный положительный ответ, направились в Косой переулок, беседуя по дороге.
***
Северус Снейп вместе с Минервой Макгонагалл, исследовав шрам Гарри после его жалобы на редкие, но все же случавшиеся боли в области лба, обнаружили чужой магический след, который весьма заинтересовал Альбуса Дамблдора, который хотел помочь победить Темного Лорда, чтобы как-то искупить свою вину перед Гарри и всем магическим обществом; теперь он хорошо осознавал и имеющиеся, и возможные последствия своих действий, и понимал, что невозможно было заранее планировать жертвовать чьей-то жизнью ради победы. Никто в Хогвартсе не был против помощи столь сильного и опытного волшебника, и Дамблдор, быстро поняв, что именно представлял из себя темный налет чужой магии, наедине с Северусом Снейпом разработал план по нахождению и уничтожению остальных крестражей, не посвящая остальных в подробности.
Остальные, кстати, сильно помогали в общем деле: Молли Уизли осталась гласом народа, в то время как Нарцисса не без помощи мужа собрала тех чистокровных, которые когда-либо поддерживали идеи Волдеморта, но уже давно поняли, что возрождение этого психопата не принесет им ничего хорошего; Сириус Блэк тоже помогал как мог, ради памяти лучших друзей и ради любимого крестника.
Более того, у Гарри Поттера появилось сразу два магических опекуна: Амелия Боунс, известная всем своей справедливой строгостью, и Северус Снейп, испытывающий к мальчику чувства, больше похожие на отцовские.
Но одну из самых главных ролей в становлении Гарри как личности играли, разумеется, дети — наделенные волшебными умениями, но, тем не менее, тоже дети, которым хотелось играть, дружить, общаться, развиваться — и теперь, окруженный целой толпой разных ребят со своим мнением, уникальных как личности, но объединенных одной целью, герой магической Британии мог наконец чувствовать себя таковым.