А если вдруг откажет - что ж, Кулички, вероятно, не худшее место на земле.
Небывалица пятая - Седьмой гном
Столица оказалась шумной, суетливой, пахла спешкой и конским навозом.
Несколько минут Ларс стоял у городских ворот и не решался сдвинуться с места, опасаясь попасть кому-нибудь под ноги, копыта или колёса. Наконец, набравшись храбрости, поправил перекинутый через плечо мешок, в котором хранилась его драгоценная цитра, и отправился на поиски дяди Бонзо.
Ни один гном не рисковал покорять Столицу, если у него не было дяди, прожившего в ней несколько лет и готового приютить родича из гор.
У Ларса тоже был такой дядя, и появлению дальнего родича он чрезвычайно обрадовался.
- Проходи, дорогой, располагайся, отдыхай! Значит, решил в Столицу перебраться? - тараторил он, усаживая Ларса у очага на кухне и ставя на стол закуски. - Правильно, чего там, в горах, делать? В шахтах киркой махать, или в тоннелях вагонетки тягать? То ли дело здесь! Перспективы! Возможности!
- Правда? - обрадовался Ларс.
- Правда! На гномов в Столице большой спрос! Ты бы куда хотел устроиться?
Ларс открыл было рот и потянулся к мешку с цитрой, но дяде Бонзо его ответы не требовались.
- На стройке нашего брата очень ценят! Камни уложить, вагонетки отвезти, погреб вырыть - никто лучше гнома не справится. На уборку нас охотно берут - улицы подметать или канализацию чистить. А хочешь, могу устроить тебя готовить и продавать шаурняк - наше национальное гномье блюдо последние годы в Столице стало очень популярным. Ну, что тебе больше по душе?
Ларс замялся. Не за шаурняком и не за чисткой канализации он ехал в Столицу. Он ехал сюда за мечтой.
Волнуясь, гном достал, наконец, из заплечного мешка свой драгоценный инструмент и пробежал по струнам пальцами.
- Я бы хотел стать музыкантом, - ошеломил дядю Ларс.
* * *
Угасли последние звуки цитры.
- Этничненько, - протянул Продюс-сир и неопределённо взмахнул рукой.
"Это хорошо или плохо?" - подумал Ларс. Но спрашивать не стал. Дядя Бонзо предупреждал, что с Продюс-сирами надо всегда соглашаться.
Вообще, дядя Бонзо не одобрял всей этой затеи.
- Работать музыкантом? Откуда ты вообще выдумал такую глупость?
- Я всегда любил играть на цитре, - смущённо признался Ларс. - Каждую свободную минутку. Меня и на гуляния играть приглашали, даже в другие кланы! Но в горах одной только музыкой не заработаешь, а в Столице есть специальная профессия - музыкант. Вот я и решил попробовать осуществить свою мечту.
- Мечту! - крякнул дядя Бонзо. - Это разве мечта? Вот у меня - мечта. Открыть собственную шаурнячную. Вникаешь? Не лоток на улице, не киоск на перекрёстке, а настоящую таверну, где продавали бы самые разные виды шаурняка!
Тем не менее дядя Бонзо всё же пообещал непутёвому родичу разузнать что к чему. Из надёжных источников выяснил, что для трудоустройства музыкантом нужно идти к людям по имени Продюс-сир. И просто так к ним не попасть, нужно караулить, когда будет проводиться специальный хвастинг.
Ларс для хвастинга выбрал самую лучшую мелодию, древнюю гномью балладу "Ах ты ж сланец блянц бум-бум!" и исполнил его как никогда вдохновенно. Теперь всё в рука Продюс-сира.
- Но, видите ли, мистер Ларс, - продолжил тот после долгой паузы, - для такой этнической музыки нет ни своей ниши, ни спроса. Ваша музыка, она не в тренде. И инструмент ваш - тоже. Вы меня понимаете?
- Да, сир, - ответил гном, хотя ничего не понял. Главное, чтобы его взяли, а что за тренды им требуются - это он выянит по ходу дела.
- Вот и замечательно, - с облегчением заключил Продюс-сир. - До свидания!
Ларс помялся с ноги на ногу. С Продюс-сирами нужно соглашаться, это он знал. Но вот можно ли задавать им вопросы?
- Извините, сир, - наконец, решился он. - Так я не понял - когда мне на работу выходить?
* * *
- А я тебе говорил, - качал головой дядя Бонзо, когда Ларс возвращался с очередного хвастинга с отказом. - Не дело это - приличному гному музыками увлекаться! Пора уже браться за ум и кирку и начинать нормальную жизнь.
Ларс вздыхал. Он пробыл в столице почти месяц, но ещё не видел ни одного гнома, который занимался бы в городе чем-то другим кроме стройки, уборки или продажи шаурняка. И не важно, кем он был дома, в горах - добытчиком руды или врачом, возницей вагонеток или ювелиром, учителем или оружейником; в Столице, похоже, у гнома было только три дороги: стройка, уборка, шаурняк.
Ни одна из них Ларсу не нравилась. Строить или готовить шаурняк он с тем же успехом мог и дома, а уборка канализации просто от того, что делать это придётся в Столице, не становилась более привлекательной и менее вонючей.