Шло время, Снежное королевство процветало, а город оказывался всё больше и больше во власти от братьев Феллер. И хотя Сайрон с Нихласом давно привыкли к деньгам и к могуществу, которое те давали, только в Снежном королевстве власть эта стала абсолютной. Вся округа на них работала, вся округа от них зависела, и власть эта ударяла в голову. Что братья ни захотят - то и делают, что не возжелают - то получат, хоть лучшие покои в баронском замке, хоть самое дорогое вино, хоть понравившуюся женщину. И никто и слова поперёк им не скажет, ведь это же они выстроили Снежное королевство, это они спасли округу от нищеты и вымирания. Местные жители им за это должны быть вечно благодарны! Да и просто должны.
* * *
- Ни за что! - возмущённо отрезал Ингар. - И не тыкайте мне этим своим договором, не пугайте меня своими законоведами. Ничего такого в договоре нет. А если вам так приспичило заделаться благородными, купите титул - и дело с концом, благо, денег у вас хватит даже на титул герцога.
Нихлас недовольно нахмурился. У него было очень плохое настроение - вчера его высокомерно отвергла приехавшая поглазеть на Снежное королевство красивая графиня.
- Чтобы я - да с неблагородным? С простым купчишкой? - фыркнула она - и тем ранила честолюбивого голубоглазого красавца в самое сердце.
И Нихлас вдруг понял, что, оказывается, остались ещё на свете вещи, которые он не купил. И одна из них - благородство.
- Купленный титул - это одно. А титул, полученный надлежащим путём - это совсем другое, - возразил Феллер-младший. - Купленный титул не сделает меня по-настоящему благородным.
- А женитьба на моей сестре сделает? - насмешливо спросил Ингар и снова повторил: - Ни за что.
- А вы подумайте хорошенько, господин барон, - не стал церемониться Нихлас. - Да, в договоре ничего такого нет, но я ведь и без договора вас разорить могу. Мы с братом построили парк, который вас кормит и поит - мы его можем и разрушить. И что вас ждёт без него? Да ничего! Нищета и голод, о которых вы, как я посмотрю, уже успели подзабыть - от хорошей-то жизни. От жизни, которую мы с братом вам дали. Так что подумайте, господин барон, хорошенько подумайте, стоит ли обнищание ваших земель руки вашей сестры. Тем более, - с самоуверенной ухмылкой добавил он, - Она сама давно обо мне мечтает.
- Уже не мечтаю, - раздался позади голос Мариссы.
Феллер-младший круто развернулся и послал девушке свою самую ослепительную улыбку. Он не знал, что Марисса уже давно устала ждать, когда же он признается ей в любви, уже с лихвой насмотрелась на то, как он улыбается хорошеньким посетительницам парка, и уже не раз слышала, как вечерами доносится из его покоев женский смех. И потому оказался совершенно не готов к тому, что его улыбка на девушку не подействует.
- Что ж, - пожал плечами Нихлас, быстро оценив ситуацию, - Ваши мечты, леди Марисса, никакой роли тут и не играют. Венчания проведём в это воскресенье, - распорядился он и послал ей ещё улыбку, только на этот раз - очень злую: - А если захотите свадьбу расстроить, подумайте прежде обо всех окрестных детишках, которых вы обречёте этим на голод и холод.
* * *
- Как я мог быть так глуп? - повторял Ингар, нервно расхаживая туда-сюда. - Как мог быть так слеп? Как не увидел, что нас покупают с потрохами?
- Ты думал о наших землях, - пыталась утешать его Марисса. - Ты думал о наших людях. Ты хотел нас спасти. Ты же не знал, что наши избавители окажутся такими... такими...
- Пусть делают что хотят, но я не позволю им заставить тебя выйти замуж! - запальчиво воскликнул молодой барон.
Марисса смотрела на него снисходительно, словно это она была старшей сестрой, а Ингар - неразумным младшим братом. Девушка понимала, что хотя никто не может силой заставить её выйти замуж за Феллера-младшего, она сделает это сама - она не позволит, чтобы из-за неё пострадали жители их земель.
* * *
Вечером накануне свадьбы Марисса убежала к гробу спящего чудовища - ей нужно было с кем-то поговорить. Кому-то выговориться. Кому-то поплакаться. И кто подходил для этой роли лучше, чем её самый старый, самый верный друг?
Марисса долго рассказывала спящему чудовищу о своих невзгодах, пеняла на двух злых братьев, захвативших из земли, на такого слишком умного старшего и слишком красивого младшего, а под конец, обняв крышку гроба и положив руки на холодное стекло, даже расплакалась от жалости к себе.