– Свободные, что ли, дешевле? Вытрясут из тебя жалованье за десять дней и спустят его на тряпки и побрякушки за один-единственный поход на рынок! А потом тебя же еще и будут попрекать скудным заработком!
И снова Велия невольно расхохоталась вместе с окружающими.
– И ты считаешь, что все таковы?
– Другие мне пока не попадались.
– Да нету их, других! – вставил Серега.
– Точно! Хорошо, что наши остались на руднике! – добавил Володя.
– Голос народа – голос богов! – наставительно прокомментировал я, вознеся указующий перст к небу и снова заставив девчонку рассмеяться.
– Но разве плохо, когда у тебя своя женщина, которая всегда с тобой?
– У которой то голова болит, то месячные, то ты мало заработал, то она просто не в настроении?
И снова народ вокруг нас ржал, хватаясь за животы.
– Разве у продажных женщин не бывает таких дней?
– В такие дни они мне еще ни разу не продавались, гы-гы!
И опять смеялись и наши, и Велия. При этом ее мул как-то постепенно, шаг за шагом, оказался еще ближе, ее нога закинулась на ногу, а рука оправила юбку так, что ее налитые бедра оказались туго обтянутыми…
– Похабный солдафон! Рассказал бы уж лучше тогда что-нибудь веселое, как вчера, за ужином!
– Давай! Давай! – поддержали ее наши иберийские камрады.
– Ладно, слушайте! – заготовка у меня уже имелась – хоть и уж точно не для нее предназначалась, но я ведь и не тянул ее за язык напрашиваться. – Мужчина с женщиной спят в постели. Стук в дверь. Женщина спросонья: «Скорее вылазь в окно, это муж!» Тот, тоже спросонья, мигом вылазит, выпадает голый во двор, набивает шишку на лбу, весь в грязи извазюкивается, оцарапывается об колючие кусты, встает и спохватывается: «Стоп! Какой муж? А я-то тогда кто?!»
– Гы-гы-гы-гы-гы! – от восторга хроноаборигены аж ладонями по ляжкам себя заколотили.
Деваха же, прикрыв рот обеими руками, беззвучно хихикала:
– Ну ты и похабник!
– Давай еще! – ревели камрады.
И снова меня спас отец-командир, хотя на сей раз и не по своей воле – слева раздались вопли, и из леса выбежали вооруженные люди.
– К бою! – рявкнул Тордул. – Лучники – стрелять самостоятельно! – Еще в том давешнем походе он нанял на обратном пути трех горцев-охотников – как раз по числу захваченных нами хороших кельтских луков, так что были у нас теперь и свои лучники. – Аркобаллистарии – заряжаться и стрелять самостоятельно! Пращники – приготовиться! Копейщики – сомкнуть щиты! Ты, ты, ты и ты – охранять тыл! Рабов, мулов и почтенных – в середину! Да не меня, олухи! Остальных!
Перехмыкнувшись меж собой по поводу объединения командованием мулов с рабами и «почтенными» в одну общую равноценную категорию, мы скинули арбалеты с плеч и взвели их.
– Берегись! – предупредил один из камрадов, поскольку в нас уже летели камни и дротики. Один просвистел совсем рядом, а мне вдруг что-то уперлось в спину, и это что-то оказалось гораздо мягче щитов наших копейщиков…
– Ты?! Какого, млять, хрена! – я довольно грубо – не до куртуазных манер – сдернул Велию с мула, отчего та, ойкнув, оказалась упертой в меня уже не коленкой, а еще более мягкими округлостями. – Ты где должна быть, шмакодявка! Живо на хрен в середину, мать твою за ногу! – я придал ей ускорение резким шлепком по заду. – Кто-нибудь, спровадьте на хрен и этого ишака! – тут я спохватился, что ору это по-русски, но кто-то из пращников уже волок за повод упрямую длинноухую скотину.
Об мой шлем звякнул по касательной камень, но тут выступили вперед уже организовавшиеся копейщики, а лучники принялись усердно отрабатывать жалованье. Два пращника и один метатель дротиков противника рухнули под их стрелами, а затем включились в эту продуктивную работу и мы. Мой болт завалил еще одного метателя дротиков, как раз замахивающегося для броска, рядом с ним рухнул пращник, а за ним еще один метатель дротиков. Включились наши пращники, снова выстрелили лучники, мы заряжались, а из леса выбегало новое мясо, и некогда было считать его по головам…
Дружный залп наших пращников выкосил передних нападающих, но остальные с ревом перли напролом. С двадцати примерно шагов я вогнал болт прямо в раззявленный рот одного из них и резким рывком – некогда было возиться с «козьей ногой» – вздернул тетиву на упор «ореха». Бросок дротиков с десяти шагов смел еще один слой атакующих вражин, которые все никак не хотели кончаться. Словив тяжелый дротик в грудь, рухнул копейщик передо мной, а мой болт остановил лохматого бугая со здоровенным топором, вознамерившегося проникнуть в образовавшуюся брешь и расширить ее. Но лезли новые, и не было уже времени перезаряжаться…